Как вести группы поддержки политзаключенных. Уроки команд Саши Скочиленко, дела «Сети» и других

В России 608 человек признаны политическими заключенными, и это число растет. Чтобы помогать людям, подвергшимся репрессиям, их друзья и близкие организуют группы поддержки. Такие команды — важная форма общественной солидарности, обеспечивающая реализацию прав людей, попавших за решетку. Теплица поговорила с командами поддержки Саши Скочиленко, дела «Сети», Тюменского и Московского дел о том, как создавать и вести такие группы.

Кто такие политзеки

Четкого определения политического заключенного нет. Международный правозащитный проект Amnesty International считает узником совести всякого, кто «лишен свободы на основании не только своих политических, религиозных или иных убеждений, но и из-за принадлежности к определенной расе, национальности, из-за происхождения, материального положения, сексуальной ориентации и гендерной идентичности или по другим признакам». Еще один критерий — неприменение насилия и отсутствие призывов к насилию / возбуждению ненависти.

Проект «Поддержка политзаключенных. Мемориал» разработал целое «Руководство по определению понятия „политический заключенный“», чтобы описать, кого проект признает жертвами политических репрессий. Критерии сходятся с определением Amnesty, только расширяют понятие на тех заключенных, чье лишение свободы «было основано на фальсификации доказательств»; если продолжительность/условия лишения свободы «явно непропорциональны (неадекватны) правонарушению»; если лицо лишено свободы «избирательно по сравнению с другими»; и на тех, кого пытали при задержании и после.

Зачем нужны группы поддержки

В реальных, неимитационных демократиях огласка политически мотивированных преследований помогает вызвать общественное недовольство и давить на власть. В России же общественное недовольство может вовсе не влиять на решение судей — как, например, в случае с Алексеем Навальным и другими узниками совести. Но тем не менее успешный опыт есть: например, дело Ивана Голунова, недавнее освобождение художницы-феминистки Юлии Цветковой.

Что же делают группы поддержки? Собирают средства на оплату работы адвокатов и помогают политзаключенным на всем протяжении тюремного срока. Группы важны и для психологической поддержки само*й заключенно*й, и для поддержки его/ее близких, которые столкнулись с репрессивной машиной. Во многих случаях, когда фигурант*ки политических дел — непубличные люди, за них сражаются только семья и адвокат. На плечи родителей, а часто и одного родителя, ложится вся работа по поддержке — десятки задач в день, от выполнения которых зависит жизнь и здоровье заключенн*ой.

Нам никогда не было нужно писать в канале: «Помогите нам завтра с тем-то и тем-то», всегда было у кого попросить в частном порядке. Но у многих других такой возможности нет. У некоторых политзаключенных есть только мама и адвокат, на которых сваливается огромное количество ежедневной работы. Для этих скучных и никому не интересных дел группы поддержки и существуют на самом деле.
Аноним_ка
Группа поддержки Саши Скочиленко

Итак, группы поддержки выполняют задачи:

проводят сбор средств на оплату адвокатов;
собирают демонстрации, митинги и одиночные пикеты у судов;
ведут кампании по написанию писем солидарности с жертвами нарушений прав человека и петиций и обращений к властям;
организуют концерты и другие публичные мероприятия для привлечения внимания;
ведут информационные/медийные кампании;
сотрудничают с организациями гражданского общества, отвечают за комментарии в СМИ;
помогают правозащитникам и коммуницируют с адвокатом;
борются за обеспечение психологического и физического комфорта политзаключенного.

Кроме того, группы поддержки становятся способом солидаризации. Ведь поддержка политзаключеных — это в том числе и объединение общества в защиту демократических ценностей: свободы слова, собраний и ассоциаций, независимости судебной власти.

Как вести группы поддержки

Мы поговорили с четырьмя группами поддержи с разным опытом. Дело Саши Скочиленко — опыт группы, поддерживающей одну фигурантку, у которой изначально был медийный вес, а ее друзья имели опыт политического активизма и были знакомы с журналистами и правозащитникам. Московское дело и дело «Сети» — многолетние дела с множеством фигурант*ок, часть которых до сих пор за решеткой. Тюменское дело — опыт региональной группы помощи, у которой не было активной поддержки в медиа, как в делах «Сети» и Московском деле.

С чего начать

Группы поддержки начинаются с чатов. Обычно друзья и близкие собираются в чат, где обмениваются важной информацией про помощь фигуранту, а потом активная группа такого чата становится группой поддержки. Что важно сделать сразу:

узнать, у кого из участников есть подходящий опыт и навыки, какую нагрузку они могут взять и есть ли пожелания по задачам;
распределить области ответственности: кто отвечает за коммуникацию с адвокатом и ведет соцсети, кто общается с семьей и отправляет передачи фигуранту, а кто занимается фандрайзингом;
договориться о правилах коммуникации для эффективной работы. Можете прочитать наши практические материалы об экологичной и бережной коммуникации и о модерации групповых активистских чатов. Не забывайте о безопасности в чате и верификации его участников;
если у участников группы нет опыта поддержки политзаключенного, можно создать список задач по направлениям, которые мы перечислили выше.

К примеру, одна из участниц группы поддержки Московского дела считает этот кейс наиболее успешным, потому что получилось закрыть все важнейшие направления: помощь семье, информационную кампанию, задачи по обеспечению заключенных (передачи, письма, деньги на счета ФСИН), юридическую помощь, не связанную с чисто адвокатской (получение доверенности на вывоз ребенка заключенного за рубеж, написание заявлений на свидание или свадьбу).

Где искать помощь

Осенью 2022 года в Екатеринбурге, Сургуте и Тюмени арестовали шестерых анархистов и обвинили в создании «террористического сообщества» и намерении совершать подрывы военкоматов, отделов полиции и на железных дорогах, по которым в Украину отправляют военную технику. После задержания все шестеро признали вину, но вскоре рассказали адвокатам, что такие показания их вынудили дать под пытками: задержанных избивали, душили пакетом, угрожали изнасиловать шваброй и били электрическим током.

Участни*цы группы поддержки Тюменского дела, отойдя от первого шока после задержания, обратились к другим группам поддержки за советами. Например, когда проправительственные СМИ выпустили материал, что один из фигурантов дела «вербовал нацистов», группа решила не реагировать, но опытный «наставник» убедил вмешаться в ситуацию.

«Нам сказали, что сейчас, если мы ничего не предпримем, эта желтая новость заполонит собой информационное поле — и мы потом никому ничего не докажем, — рассказывают участни*цы группы поддержки фигурантов Тюменского дела. — Мол, нужно срочно это все опровергать. Так мы и поступили. Он дал нам контакты журналистов и изданий, которым доверяет сообщество, скажем так, несогласных».

Группе поддержки очень часто приходится просить людей о помощи — и публично, и непублично. Участникам группы поддержки Саши Скочиленко очень помог отказ от ложной скромности: мир полон прекрасных людей, и можно не ждать, пока тебе предложат помощь, а попросить о ней первым. Главное — не забывать, что у всех много своих дел и бед, и просить прямо, четко, экономя чужое время и силы на понимание. Также важно не стесняться напоминать о своей просьбе (все очень заняты) и не обижаться на отказы.

Проконсультировать группу поддержки могут нижеследующие правозащитные организации и проекты помощи политзекам.

А также правозащитники, лично.

Как общаться с фигурант*ками дел

Каждый, кто занимался политическим активизмом в России, знает, что даже под арестом люди часто находят способы получить доступ к мобильному телефону и другим способам связи. По этическим соображениям мы не станем описывать такой опыт, но расскажем, как общаться в разрешенных форматах.

Из пожертвований, которые собирает группа поддержки Скочиленко, оплачивались еженедельные визиты адвоката в СИЗО. Второй адвокат, нанятый для этого по инициативе группы (основной защитник был занят), в итоге присоединился непосредственно к процессу. Сейчас Скочиленко защищают три адвоката, а за регулярные визиты в СИЗО отвечает Сашина подруга, допущенная судом до защиты наравне с адвокатами. Участие в процессе людей без адвокатского статуса предусмотрено уголовно-процессуальным кодексом — и это еще одна важная функция, которую может выполнять группа поддержки! То, что политзаключенн*ую защищает и посещает ее/его близкий человек, служит дополнительной моральной поддержкой, позволяет разгрузить адвокатов и сэкономить.

«Регулярные встречи с адвокатом очень важны. Понятно, что заключенный может получать письма — это очень важно, и это сильно поддерживает, но живое общение с человеком не из Системы ничто не заменит. Сотрудники учреждения, где содержится политзаключенн*ая, понимают: что бы они ни делали, на днях придет адвокат, и все об этом узнают. Может быть, это немножко держит их в рамках», — добавляют в группе поддержки Скочиленко.

Письмо фигуранта. Источник: сайт Московского дела

Не забывайте звонить адвокату перед визитом к фигурант*ке, чтобы попросить задать важные вопросы и записать слова для постов в соцсети (такие публикации не запрещены!). Письма и передачи отправлять нужно регулярно — это по-прежнему ваши главные способы общения с политзаключенными. Как именно отправлять письма и посылки, вы узнаете, как только попробуете это сделать самостоятельно. Не забудьте написать инструкцию для других участников вашей группы поддержки и для подписчиков ваших каналов в соцсетях.

Не стоит ждать просьб от фигурант*ки — готовьте передачи заранее. Например, осенью отправляйте зимние вещи, а в марте — летние. Передавайте витамины, самостоятельно рассчитывайте, когда они закончатся, и заранее отправляйте новую порцию. Каждый месяц кладите собранные деньги на ФСИН-счет заключенно*ой/задержанн*ой — в зависимости от успешности сбора команде рекомендуют класть в районе 5000–7000 рублей в месяц.

Как вовлекать людей

Как только вы запустите группы или страницы в социальных сетях, создайте бот обратной связи или укажите контакт участника, который может отвечать на входящие запросы (лучше, если этот человек живет за границей). Иногда напоминайте, что в группу поддержки можно вступить. Именно в бот или личные сообщения люди, написавшие фигурант*ке и получившие ответы с конкретными просьба, могут транслировать все, что он*а попросил*а передать. Например, книгу.

Источник: сайт группы поддержки дела «Сети»

Кстати, все группы поддержки считают, что можно привлекать подписчиков в соцсетях к простым задачам. Например, группа Скочиленко много раз просила их отправлять обращения в разные органы власти по делу Саши — это важный формат общественной помощи политзаключенному.

«Может быть, та или иная инстанция вообще не уполномочена принимать решения по конкретному вопросу — но надо писать, — говорит активистка этой группы. — Во-первых, потому что иногда иначе не разберешься, кто в чем уполномочен. Во-вторых, даже тому, кто уполномочен, еще придется доказывать, что надо соблюдать такое-то право. В-третьих, в нашем случае проблемы решались еще до того, как приходил официальный ответ: важнее оказывался сам факт огласки и отправки обращений».

Иными словам:

четко и ясно сформулируйте запрос,
составьте примерный текст,
найдите и дайте помощникам все необходимые контакты.

Еще один важный формат — петиции. У проекта Change.org есть возможность не просто разместить петицию, но и рассылать письма всем подписавшим ее людям и таким образом находить новых участников.

Какие каналы коммуникации использовать

Идеального набора соцсетей и платформ никто не подскажет. Можно вести сети группового дела по всем фигурант*кам, а не создавать под кажд*ую отдельные страницы. Определите, на какую аудиторию вы рассчитываете, и выберите соцсети для каждой из них. Региональные группы можно вести в том числе в VK — только не забывайте, что это прозрачная для российских силовых органов социальная сеть и избегайте прямой коммуникации с людьми через нее.

«Из социальных сетей мы использовали Facebook, Telegram, VK — то есть самые ходовые для российской аудитории, — рассказывают в команде дела «Сети». — Необходимость сайта тоже возникла почти сразу, потому что сайт — это удобный архиватор всего, что происходит в контексте дела, плюс именно там основная информация о деле была переведена на несколько языков, что добавляло уровень поддержки из-за рубежа — и просто упоминания, и акции солидарности в других странах, и сборы денег на фигурантов».

У групп Саши Скочиленко, дела «Сети» и Московского дела есть сайты. Команды решили создать сайты, чтобы читателям и медиа было легче ориентироваться в деле. У команды Тюменского дела сайт находится в разработке.

Чтобы создавать сайты политзаключенных, вы можете использовать тему Теплицы для WordPress «Кандинский». Она разработана специально под запросы НКО и активистов, а недавно в «Кандинском» появился специальный блок «Новости» для быстрого запуска сайтов СМИ и информационных кампаний.

Коммуникации с медиа и лидерами мнений

Работа с журналистами — отдельное направление. Не стоит ожидать, что издания будут связываться с вами самостоятельно. Имеет смысл быть проактивными и первыми делиться инфоповодами с журналистами и изданиями.

СМИ неохотно берут в работу пресс-релизы, поэтому лучше писать конкретно и по делу. Например: нашим фигурант*кам не предоставляют необходимые медикаменты, они отказались от адвокатов из-за давления. В качестве примера можно почитать сводку о Тюменском деле на «Медиазоне» — из подборки материалов отлично видно работу поддержки.

Ниже перечислены независимые журналистские издания и иные проекты, которые освещают такие темы.

Как общаться с адвокатом

Ближайшие друзья Скочиленко активно взаимодействуют с адвокатами: не только просят давать публичные комментарии и рассказывать о ходе дела, но и помогают искать экспертов, получать характеристики, поручительства и тому подобное: «Каким бы хорошим ни был адвокат, с ним нужно работать. Ждать, что он придет и сделает все красиво, не нужно: политических дел много, а адвокатов, готовых по ним работать, мало, и все они очень загружены. Нужно самим разбираться, предлагать идеи, инициировать обсуждения».

Как вести групповые дела

Группа поддержки в групповом деле должна быть больше: от 7 ежедневно вовлеченных участников и больше, если фигурантов много. У каждого задержанного будет свой адвокат, через которого можно узнавать о ходе дела и публиковать материалы. Здорово, если есть возможность закрепить за фигурантом 1–2 волонтеров, которые будут на связи с семьей и адвокатами.

Мы вели много групповых дел. И чаще всего бывает так, что какие-то фигуранты менее видимые или у них не было публичной деятельности. И я очень довольна, что в нашей группе поддержки было равное освещение дел каждого человека. Это очень важно!
Участни*ца группы поддержки
Московское дело

Если у вас получилось собрать только пару активных участников, отчаиваться тоже не стоит: попробуйте разделить обязанности исходя из ваших навыков, а со временем искать новых волонтеров. Небольшая группа поддержки — намного лучше, чем никакой.

Как собирать деньги

Посчитайте, какую сумму вам нужно собирать в месяц. Если собираете сразу на группу фигурант*ок, то сумма сборов будет выше. В таком случае лучше собирать средства официально.

«Нам помогали оформлять сборы — это были либо индивидуальные предприниматели, либо НКО, которые оформляли на себя сбор. И это был публичный договор оферты и движок на сайте», — делятся опытом участники группы поддержки по Московскому делу.

К примеру, в Московском деле на арестанта уходило в среднем 50 000 рублей в месяц. Большая часть — около 30 000 рублей — направлялась семье политзаключенн*ой, а около 5000–7000 — на счет ФСИН. Однако потребности в разных ситуациях могут отличаться: в некоторых делах родным не нужны деньги, а для судебного дела, напротив, нужна экспертиза за 100 000 рублей.

Денег всегда нужно много, и для этого надо было думать о монетизации. В нашем случае ею стала продажа мерча. Плюс большую роль сыграло то, что фигуранты дела сами вышли из активистских, анархистских и антифашистских кругов, поэтому солидаризация коснулась и других стран — проведение там сборов очень помогало нам.
Участни*ца группы поддержки
Дело «Сети»

Для сбора пожертвований вы можете использовать на своем сайте бесплатный и безопасный плагин Теплицы «Лейка». Через «Лейку» идут платежи Cloudpayments, ЮKassa, Chronopay, PayPal, Paymaster, Qiwi, Mixplat, Робокассы, Сбербанк.Эквайринг и RBK money. Также подключаются ЮMoney, SMS-платежи через стороннего провайдера и платежи через банковские квитанции. В версии для Украины поддерживается система LiqPay. «Лейкой» могут пользоваться и физические лица.

Поддержать сборы помогут мероприятия: выставки, аукционы, митинги. Группа поддержки Скочиленко, например, выпустила ее книгу, а группа Московского дела проводила медийные кампании и содействовала театральной постановке по материалам обвинения.

Про этику

Уважение к субъектности политзаключенного

Группа поддержки не просто ведет соцсети о деле политзаключенн*ой, а на годы становится главным способом публичной коммуникации фигурант*ки с внешним миром. Группы публикуют посты и письма от политзека. То есть отвечают за помощь человеку ощущать свое присутствие и выражать индивидуальность, мысли и чувства. Необходимо чутко относиться к этой роли и уважать субъектность персоны.

«У заключенного уже забрали свободу действий, свободу слова, посадив в тюрьму, — считает одна из участниц группы поддержки Московского дела. — У них и так есть цензор для писем, поэтому нельзя быть еще одним цензором между фигурантом и СМИ. Это бывает очень сложно. Потому что ладно, когда человек написал «Долой Путина!», а ты считаешь, что ему это опасно во время судебного разбирательства… Но когда человек пишет полную ахинею, ты должна найти способ это донести, убедить — ведь ты не имеешь права просто ограничивать его или ее».

Коммуникация с семьями

Команда поддержки фигурантов Тюменского дела столкнулась с сопротивлением родственников, которые считали, что в интересах заключенного не надо говорить ничего публично. В этой ситуации группа выбрала идти против желания семьи и прислушиваться к мнению самого фигуранта: «Это своего рода политика протеста, когда протест нужен для того, чтобы люди поняли, что происходит. Мы, конечно, понимали, что, возможно, это совершенно не нужная нам сейчас политика, но мы делаем то, что делаем».

Общение с родными — такое же важное направление, как и общение с самими фигурант*ками.

«К любому из этих моментов нужно относиться с уважением, — говорит участни*ца группы поддержки Московского дела. — Общение с родными, как и с любыми людьми в травме, — это сложная задача. Одна мама у нас, например, так плакала, что было невозможно не вовлечься в это горе. Но нужно помнить, что у меня, например, сейчас никто не сидит, а конкретный родитель переживает прямо сейчас тяжелейшее горе».

Выгорание группы поддержки

Важно понимать, что группа поддержки — это надолго. Дела политзаключенных разбираются в судах годами, к тому же на приговоре необходимость в помощи не заканчивается. Люди будут уходить (и возвращаться), стоит находить новых участников и помогать им включаться в работу.

«Время от времени следует брать «отпуска» от чатов, новостей, задач и относиться с пониманием, когда другому активисту нужен такой отпуск, — заключает участник группы по делу «Сети». — Кто-то уходит, потому что просто не вывозит, а находить новых людей бывает почти невозможно, потому что когда все сработались и знают специфику дела, то включать человека извне сложно. Кто-то будет вовлечен в дело больше, кто-то меньше, нагрузка будет у всех разная, потому что и задачи разные: написать текст, сделать что-то по сайту, заниматься мерчом, заниматься коммуникацией с родственниками или защитниками, отправлять передачки, организовывать мероприятия… Все сойдут с ума, по-другому не бывает».