Суд отменил частную жизнь в Москве – так прокомментировали журналисты решение столичного Савеловского суда Москвы, который отклонил иск правозащитницы Алены Поповой. Она требовала запретить систему распознавания лиц в столичной системе видеонаблюдения. Почему судебное разбирательство и проводимая общественная кампания требуют общественного резонанса, журналист Телицы Юлия Каленкова обсудила с юристом «Роскомсвободы» Саркисом Дарбиняном.
Что произошло?
В начале октября 2019 года «Роскомсвобода» запустила общественную кампанию по введению моратория на использование технологии распознавания лиц в системе городского видеонаблюдения в Москве. В рамках кампании юристы «Роскомсвободы», представляя интересы правозащитницы Алены Поповой, подали первый иск, касающийся технологии распознавания лиц. Ответчиками были МВД, Департамент информационных технологий Москвы (ДИТ), а в качестве третьего лица привлечено управление Роскомнадзора по ЦФО. Именно его обязанностью является защита персональных данных граждан.
Требования иска были основаны на заявлениях самих чиновников, где говорилось об использовании системы распознавания, а также на видеозаписи с камеры наблюдения, представленной в суд. На них видно, что осуществлялся 32-кратный зум с фиксацией на лице правозащитницы. Однако этого оказалось недостаточно, чтобы наложить запрет на систему распознавания лиц. Власти отрицали применение технологии, ссылаясь на то, что «видеонаблюдение нужно не только для идентификации граждан, но и для обнаружения снега у подъезда и переполненных мусорных баков».
В чем суть иска «Роскомсвободы»?
Причиной обращения в суд стали заявления столичных чиновников о масштабном развертывании системы с технологией распознавания лиц и применении этой технологии в том числе для «обеспечения безопасности на общественных мероприятиях». Видеозапись с изображением Алены Поповой потребовалась в рамках дела, по которому она получила штраф за участие в одиночном пикете против домогательств с картонным депутатом Леонидом Слуцким (подробнее о деле).
«Меня задерживали шесть раз и на шестой обвинили в проведении массовой акции. На суде мы с адвокатом запросили данные с камер видеонаблюдения, чтобы доказать, что массовой акции не было, а были только я и картонный Слуцкий. На записи мы увидели, что камеры приближали мое лицо в 30 раз, то есть распознали меня. Я решила обратиться в суд, потому что хочу понять, почему мое лицо находится в базе. На это нет соответствующего решения суда, мне не предъявлено обвинение в рамках уголовного дела. Более того, это слежка, вторжение в частную жизнь, которые запрещены Конституцией», – отметила Алена Попова.
Почему отказали в иске?
Обработка биометрии граждан без письменного согласия нарушает закон о персональных данных, а также право на частную жизнь. Однако представители ДИТ Москвы уверяли: правозащитница обвинена не на основании записи. Факт пикета был установлен сотрудником полиции. Видеозаписи МВД не использовало. ДИТ не подтверждает использование технологии распознавания, так как такая информация хранится 120 часов.
Еще по теме: Не улыбайтесь, вас пытаются распознать
Более того, ДИТ после передачи информации на носители уже не отвечает за ее сохранность – изображение получено в публичном месте, это общедоступные данные, формально это «свобода поиска информации». Также ответчики по иску заявили, что распознавание лиц нужно «не только для людей, но и для определения чистоты дорог, мест для установки детских площадок, мест ремонта дорог». Якобы применяется технология в публичных пространствах, а «граждане не являются объектами наблюдения».
Что делать дальше?
«В удовлетворении иска действительно отказали. Основная задача состояла в том, чтобы получить регламенты, которые устанавливают порядок доступа к данным в органах полиции. Это помогло бы понять, как работает бэкенд (Программно-аппаратная часть сервиса. – Прим. ред.). Но мы получили не так много информации», – комментирует ведущий юрист «Роскомсвободы», руководитель Центра цифровых прав Саркис Дарбинян.
По его словам, это был лишь первый иск. Сейчас ведется работа по двум направлениям. Первое: разработка законопроекта, связанного с введением моратория на использование технологий распознавания лиц в системе городского видеонаблюдения. И второе: сбор доказательств, направление запросов и подготовка еще одного иска к МВД, касающегося именно утечек данных и неавторизованного доступа к системе. «С помощью журналистов нам удалось добыть достаточно информации по этому вопросу и сейчас мы стараемся придать ей юридическое значение. Я думаю, следующий иск будет связан именно с утечками, а ответчиком будет выступать МВД», – резюмировал Саркис Дарбинян.
Журналист Андрей Каганских провел для «МБХ медиа» (доступ к данному ресурсу заблокирован Роскомнадзором) проверку доступности московской системы видеонаблюдения «Безопасный город» и выяснил, что город является не таким уж безопасным. Доступ к камерам и даже к системе распознавания лиц никем не контролируется, а проверить таким образом полицейские могут любого, а не только преступника в розыске. И передать эту информацию кому угодно.
Каковы аргументы властей?
Во-первых, департамент утверждал, что хранит только изображение гражданина без персональных данных, поэтому удалить ничего нельзя. Методика – только сравнение одного изображения с другим. Видеоалгоритмы переводят изображение в кэш-код, так что «ДИТ не занимается идентификацией личности». Согласие на обработку нужно, только если изображение идет вместе с персональными данными, и перемещение гражданина не цель видеонаблюдения.
«Как утверждает ДИТ, персональные данные не обрабатываются. Это достаточно спорное утверждение, когда речь идет о сборе и предоставлении доступа к изображениям граждан. И в СМИ, и на сайте Правительства Москвы указана информация об использовании системы распознавания. Другой вопрос, что камер именно для распознавания не так много, как заявлено. Как правило, это камеры у подъездов. Сейчас мы также разбираемся с инфраструктурой в Москве: какие камеры где находятся, какой модели, какую информацию они действительно могут собирать и передавать», – разъясняет Саркис Дарбинян.
Еще по теме: Privacy Day: как и от кого защищать персональные данные?
Во-вторых, в ответном иске ДИТ утверждал, что биометрические данные не собираются. Объектом видеонаблюдения являются сугробы, машины, кто угодно, якобы люди не являются объектом наблюдения. Следовательно, противоречий с Конституцией закона о персональных данных, который запрещает сбор биометрии граждан без письменного согласия, нет.
«Кроме того, ДИТ считает, что изображения не являются персональными данными. То есть видеоизображение, на котором есть человек, не относится к персональным данным и не требует получения согласия для его обработки. Это, с нашей точки зрения, достаточно спорный аргумент. Все же в изображении зафиксировано конкретное лицо и происходит обработка изображения. Как все происходит: сначала снимается кэш с изображения, которое получено с картинки, и сравнивается с кэшем изображения, которое есть в базе данных. Если есть совпадения, идентифицируется лицо. Поэтому, конечно, обработка происходит», – приводит контраргумент Саркис Дарбинян.
«Неизвестно, где конкретно эта технология (распознавания. – Прим. ред.) используется, почему она используется без нашего согласия и по каким алгоритмам работает», – говорит Алена Попова.
Почему важно следить за ситуацией?
Системы распознавания лиц – технология двойного назначения. Они могут использоваться для давления на общество. Массовое распознавание лиц должно быть запрещено до тех пор, пока не будет обеспечена полная прозрачность и безопасность его использования для граждан.
В чем проблема с распознаванием лиц
- По закону граждане должны давать согласие на обработку биометрических данных. Но его никто не давал.
- Те, кто имеет доступ к системе, часто злоупотребляют ею: продают доступ за деньги или следят за своими родственниками и знакомыми.
- Утечки: данные, полученные с помощью распознавания лиц, окажутся доступны людям с самыми разными намерениями и целями.
- Массовая слежка и трансформация поведения. Постоянное наблюдение меняет поведение граждан и влияет на возможность мирного протеста.
- В зависимости от национальности, возраста и пола процент ошибочного распознавания достигает 35%.
По этим причинам правозащитники требуют ввести мораторий, что позволит провести все необходимые социологические и юридические исследования, изучить практику применения технологий во всем мире. Необходимо время и достаточная экспертиза, чтобы выработать безопасные практики применения технологии. Также необходим прозрачный механизм контроля за порядком доступа к данным и ужесточение наказания за злоупотребление доступом к ним.
Как в идеале должна решиться ситуация?
По мнению Саркиса Дарбиняна, система должна быть открытой и прозрачной: необходим доступ к регламенту, который бы контролировал право доступа к технологии распознавания. Должны быть созданы институты контроля за полицейскими – за порядком доступа к системе, за использованием биометрических данных граждан.
«В настоящий момент за любое уголовное деяние и даже в целях административного надзора, технология может использоваться. Мы же считаем, что ограничение прав человека на приватность возможно только в случае совершения действительно тяжких преступлений. Если, например, человек пойман за карманную кражу, то использование технологии является необоснованным. А вот если разыскиваются педофилы и террористы по возбужденным делам, то, конечно, этот доступ должен быть», – комментирует эксперт.
Сейчас доступ к данным абсолютно непрозрачен. В России нет независимого органа по защите приватности. У Роскомнадзора нет полномочий – он не может ни заходить в базу МВД, ни осуществлять проверку, ни проводить дознание. Поэтому необходим независимый орган надзора, который будет следить за соблюдением регламента доступа. И конечно, нам нужно больше понятных политик обработки этих данных. Саркис Дарбинян
Во всем мире также идет борьба с подобной технологией. В Англии, попытки государства использовать face recognition на футбольных стадионах даже сталкиваются с протестами общества, а в Штатах такую же волну поднимают сами сотрудники IT-гигантов вроде Amazon и Google, которых заставляют разрабатывать такие алгоритмы по заказу властей.
Правозащитники уверены: человек должен быть предупрежден о видеонаблюдении с использованием технологии распознавания лиц. Гражданам необходимо понимать, что такое система распознавания и каковы риски ее применения.