На столе лежит кукла Катя. Вокруг нее сидят люди. К ним от куклы тянутся нити, которые наглядно показывают связь ребенка с родителями. Психолог Елена Кондрашкина говорит сидящим вокруг куклы людям, что Катю очень ждали и любили. Но в какой-то момент все поменялось. Мама Кати заболела, папа не выдержал нагрузки и начал пить, пожилая бабушка воспитывать ребенка не могла. Так девочка оказалась в интернате. Там за ней ухаживали нянечки и медсестры, приходили волонтеры. Оборванных привязанностей и связей становилось все больше.
После этих слов Елена берет ножницы и режет все нити, соединяющие куклу Катю со взрослыми. Так выглядит одно из упражнений на привязанность в Школе приемных родителей (ШПР), которую в Екатеринбурге проводит АНО «Семья детям«. Большинство занятий в школе – это не просто лекции, а практические семинары, мозговые штурмы и управляемые медитации. Поэтому с началом пандемии и самоизоляции перед тренерами встал вопрос, как работать онлайн. И если у московских школ был опыт дистанционных занятий, в регионах ситуация оказалась куда хуже.
Ясно было одно – останавливать занятия нельзя. Сертификат об окончании ШПР – один из обязательных документов для будущих приемных родителей. Без него ребенка просто не отдадут. А значит, десятки детей останутся в системе на неопределенный срок. Как команде АНО «Семья детям» удалось перевести занятия в Школе приемных родителей в онлайн и научить этому другие организации в регионе, тренер и психолог Елена Кондрашкина рассказала журналисту Теплицы Екатерине Ульяновой.
Джон, который все изменил
В 1969 году в Великобритании вышел документальный фильм «Джон». Главный герой картины – полуторагодовалый мальчик. На девять дней он попадает в дом ребенка, потому что его мама готовится ко вторым родам, а папа должен ходить на работу. С согласия родителей исследователи снимали Джона каждый день и вели видеодневник о том, как мальчик реагирует на разлуку с родителями.
Мама и папа мальчика считали, что он без проблем проживет несколько дней в доме ребенка. Им казалось, что он еще маленький и ничего не запомнит. В итоге на глазах у исследователей и зрителей Джон прошел все стадии адаптации к потере близкого взрослого: протест, безразличие, отчужденность. В итоге через девять дней из дома ребенка вышел совсем другой малыш.
Фильм «Джон» получил множество международных наград. До выхода картины мало кто знал, какую глубокую травму может нанести ребенку даже кратковременная разлука. Фильм стал поворотным моментом для системы семейного устройства и понимания привязанности. Великобритания начала отказываться от детских домов в том виде, в котором они продемонстрированы в ленте. Началось активное внедрение так называемых фостеровских (Foster care – приемная семья. Прим. ред.) или замещающих семей, под патронат которых передаются дети.
Начала меняться и система принятия детей в семью. Стало понятно, что приемным родителям нужны дополнительные знания, понимание теории привязанности. Так за рубежом начали появляться занятия и курсы для тех, кто хочет взять в семью ребенка. В Россию они пришли гораздо позже. Само словосочетание «Школа приемных родителей» было придумано командой благотворительного фонда «Семья». «В начале 2000-х годов к психологу фонда Алексею Рудову начали обращаться приемные родители, которые уже взяли ребенка, но понимали, что он не совсем обычный. Так он решил организовать первую Школу приемных родителей», – рассказывает Елена Кондрашкина. Обязательными для всех приемных родителей школы стали с 2012 года.
Кому дать платок
После того как Школа приемных родителей стала обязательной в России, Министерство образования разработало программу для педагогов. В ней расписаны темы занятий и требования к количеству часов. И на этом все. По словам Елены, это лишь общий стандарт, который можно использовать только как основу для занятий. А дальше каждый тренер предоставлен сам себе. И никакого обязательного профильного обучения для специалистов, ведущих Школу приемных родителей, на сегодня нет.
«Пока это так. Закончил психолого-педагогический вуз – вот тебе программа, веди школу. Никому не придет в голову дать стоматологу скальпель и отправить вырезать аппендицит. А тут, пожалуйста, ты психолог, значит, все умеешь».
В Москве есть организации, которые обучают будущих тренеров ШПР. По словам Елены, ситуация в регионах куда хуже, все завязано на личной инициативе психолога. Кому-то передают опыт коллеги, кто-то читает книги или ищет дополнительные курсы. До всего приходится доходить самостоятельно опытным путем.
Елена Кондрашкина вспоминает, как первый раз вела тренинг на тему трудного поведения детей. Она не хотела просто пересказывать родителям методические материалы, которые они могли бы прочитать и сами. И обратилась за помощью к более опытным коллегам. Те посоветовали ей руководство по воспитанию детей-сирот с нарушением привязанности Нэнси Томас «Когда любви недостаточно». В нем Елена нашла пример, который во многом изменил ее подход к занятиям в Школе приемных родителей.
Нэнси Томас предлагает поставить себя на место педагога младших классов, у которого подрались два ребенка. Разбиты носы, течет кровь. Что делать в такой ситуации? Можно дать детям платки и приложить что-то холодное. Только у одного из подравшихся гемофилия, и значит остановить кровь без специальных препаратов практически невозможно. Если дать обоим детям носовые платки, с одним все будет в порядке, а второй может умереть.
«И тут я наконец поняла, о чем речь. Не обязательно знать теорию и все виды трудного поведения. Не важно, ворует ли приемный ребенок, убегает из дома или ломает вещи. В любом случае у трудного поведения есть первопричина. Что толку обсуждать на Школе приемных родителей типы трудного поведения. Это все равно, что мы будем обсуждать, какой платок лучше впитывает кровь. Только мальчику с гемофилией вообще не нужен никакой платок», – рассказывает Елена.
Потрогать мозг руками
Елена быстро поняла, что теория лишь позволяет будущим приемным родителям успешно сделать экзаменационный тест и пройти аттестацию. Но не дает нужных знаний и навыков. Значит, занятия должны быть прикладными. На то, чтобы уйти от теоретических лекций и прийти к тренинговому формату опытным путем, у Елены ушло почти пять лет.
Сейчас людям, которые ходят на занятия в Школу «Семья детям», не рассказывают про воспитание детей. Эту информацию они могут изучить самостоятельно. Основная задача тренеров – показать будущим родителям, что дети, попавшие в систему, отличаются от других. Объяснить, что мировосприятие ребенка, которого неоднократно предавали, выстраивается совершенно иначе, чем у ребенка, выросшего с любящими взрослыми.
«Понять это можно только на практике. Мы стараемся на занятиях через разные упражнения «потрогать мозг руками». Бережно прикоснуться к детской душе. Посмотреть, как ребенок с травмой и негативным опытом устроен, в чем природа его поведения, как с ним взаимодействовать и не превратить собственную жизнь в ад», – объясняет Елена.
Невозможный онлайн
Все эти тренинги и упражнения успешно работали, пока школа шла в очном формате. Все изменилось с началом пандемии и самоизоляции. Провести лекцию в Zoom несложно. Но было не понятно, что делать с практическими занятиями. Если вбить в строку поисковика «Школа приемных родителей», то запрос со словом «дистанционная» будет занимать одну из первых строчек. Опыт проведения дистанционных школ уже есть. Но почти все организации, которые проводят ШПР онлайн, находятся в Москве. В Екатеринбурге и Свердловской области раньше никто удаленно занятия не проводил.
Сначала Елена считала, что провести школу онлайн будет невозможно. «Я помню свои ощущения. Идет второй поток за год. Становится понятно, что впереди нас ждет удаленка. Остается три или четыре занятия: несколько теоретических и одно практическое. Нарушая всю хронологию, я провожу сначала тренинг, а лекции оставляю на потом, так как их проще прочитать онлайн», – делится она.
На тот момент казалось, что это выход из ситуации. Выпустить текущий поток, взять паузу, подождать пока все закончится, и дальше снова вести занятия в привычном формате. Но ничего не заканчивалось. Наоборот, ситуация с распространением коронавируса становилась все серьезнее, и нужно было искать какое-то решение.
«Приостанавливая школу на неопределенное время, мы оставляли в учреждениях детей, которые могли бы оказаться в семьях. При этом для маленького ребенка важен каждый месяц, ситуация может быть критичной».
Кукла в черных квадратах
Когда стала понятно, что ждать больше нельзя, Елена начала искать выход из ситуации. Она написала письмо в ресурсный центр «Спутник», специалисты которого проводили онлайн-школы и до пандемии. Они согласились поделиться своим опытом. Затем Елена решила самостоятельно изучить все возможности Zoom. Раньше она пользовалась сервисом только для конференций и совещаний с коллегами. Было понятно, что для практических занятий придется освоить и другие функции программы.
«Как-то я сидела на скучном вебинаре. Чтобы чем-то себя занять, нажимала разные кнопки. Увидела, что в Zoom есть функция «закрепить видео». Решила, что с ее помощью ученики школы смогут заниматься в парах, как будто бы они сидят напротив друг друга», – вспоминает она. На другой конференции Елена увидела, как слушателей поделили на группы с помощью сессионных залов. И поняла, что будет использовать эту функцию для мозговых штурмов.
Так, методом проб Елене удалось перевести большинство упражнений в онлайн. Даже занятие с куклой Катей, когда нитки привязывались к рукам слушателей, а затем отрезались ножницами. Теперь тренер сажает куклу перед ноутбуком. А за экраном ставит бутылку с водой, к которой привязывает нитки – символ привязанности Кати ко взрослым. В итоге слушателям хорошо виден момент, когда Елена обрезает нити.
Также она просит тех учеников, которые играют роли Катиных родителей и других значимых взрослых, выключать видео в тот момент, когда их нить отрезается. В конце упражнения перед камерой сидит только кукла в обрезках нитей, вокруг нее – черные квадраты. Слушатели не могут потрогать нитку, почувствовать натяжение. Но все равно в конце упражнения они видят Катю, которая сидит в обрезках нитей, как в лохмотьях. И понимают, что это необычный ребенок, построить общение с которым будет не так просто.
«Когда я спрашиваю потом у людей, что они чувствуют, в ответ слышу тяжелые вздохи. В онлайне упражнения тоже работает, и оно не потеряло своей терапевтической значимости».
Не одноразовый курс
Елена уверена, что у команды организации получилось сделать полноценный онлайн-курс Школы приемных родителей. И следующий поток начнет заниматься дистанционно в сентябре 2020 года вне зависимости от того, как будут складываться обстоятельства. Даже если все ограничения будут сняты и школа снова заработает в привычном формате, онлайн все равно останется.
«Только три или четыре упражнения я не смогла перевести в онлайн, потому что они тактильные и требуют взаимодействия – обнять друг друга, встать в круг, взять друг друга за руки. Все остальное стало выглядеть немного по-другому, но от этого не стало хуже. Сейчас я уверена, что Школа приемных родителей онлайн – это не хорошо и не плохо. Это просто по по-другому», – считает Елена.
Хотя когда первый раз зашла речь о том, чтобы проводить Школу онлайн, Елена уверяла коллег, что не будет делать «одноразовый курс». «Как хорошо, что я тогда ошиблась», – говорит она. После снятия ограничений на дистанционных занятиях смогут учиться люди из дальних городов Свердловской области. Брать слушателей из других регионов организация пока не готова – человеку в любом случае придется приехать и расписаться в документах. Например, в журнале выдачи свидетельства об окончании школы. Сделать это удаленно пока никак нельзя.
Но для слушателей из соседних городов, которым часто бывает очень сложно приехать на очные занятия, если нет личного автомобиля, онлайн-курс станет выходом. Смогут его проходить и те, кого Елена называет «вольнослушателями». Это люди, которые прошли школу в других организациях, получили сертификат об окончании, но поняли, что знаний все равно недостаточно. Им не нужно приезжать за документами, а значит, жить они могут и в других регионах.
Драться и плакать
Команда АНО «Семья детям» теперь будет обучать онлайн не только родителей, но и тренеров из других организаций, сотрудников государственных учреждений – социально-реабилитационных центров, центров помощи семье и детям. Специально для этого еще до пандемии специалисты организации при поддержке Фонда президентских грантов запустили проект «Служба по принятию решений». Это серия вебинаров и супервизионных встреч, когда специалисты делятся своими проблемами, а модераторы и эксперты дают им обратную связь.
Обычно на супервизиях участники разбирали сложные ситуации, когда семья находится на грани отказа от ребенка. После начала самоизоляции Елена решила провести встречу онлайн. Она спросила у коллег, как они себя чувствуют в новых условиях. В ответ они стали хором жаловаться, что растеряны и не знают, что делать. Тогда Елена предложила им вместо разбора кейсов рассказать, как перенести упражнения в онлайн и работать дистанционно.
«Это был кошмар. Когда я слушала, как специалисты выкручиваются из сложившейся ситуации, мне хотелось то ли драться, то ли плакать».
Например, одна из тренеров, которая вынуждена была перевести в онлайн, никогда раньше не работала в Zoom и не знала, что есть такая программа. Поэтому она решила проводить занятия по WhatsApp. Из-за того, что у сервиса есть ограничения по количеству участников видеочата, ей приходилось делить слушателей на две группы. И проводить каждый урок по два раза. «Я удивлялась, как можно так не ценить свое время. Но коллеги просто делали, что могли», – говорит Елена.
Теперь на дистанционных супервизионных группах участники будут разбирать в том числе и онлайн-инструменты. Чтобы у специалистов появилось понимание, что адаптировать программу можно, для этого есть разные сервисы и площадки, которые просто нужно освоить. Но в итоге онлайн-занятия в школах приемных родителей могут быть такими же эффективными, как и очные. Также АНО «Семья детям» стала победителем конкурса «Новое измерение» фонда Владимира Потанина и получила грант на развитие ШПР, ресурсных групп для приемных родителей и службы сопровождения. На эти средства команда организации будет дальше работать над развитием онлайн-проектов.