Каждый день мы отправляем электронные письма, некоторые с файлами-вложениями. У всякого письма есть не только содержание, но и дата, и время отправки, заголовок, адрес отправителя, адрес получателя, тип вложения, его объем и прочие характеристики.
Это метаданные – информация, которая сопутствует содержанию. У любого файла, телефонного разговора, публикации в Facebook, книги, водительских прав, медицинской карты или видеофильма есть метаданные. Мы часто не замечаем их. Наше внимание сфокусировано на содержании. Но метаданные содержат больше ценной информации, чем мы привыкли думать. Иногда по метаданным можно выследить человека, получить на него компромат, полностью изменить его жизнь.
Как метаданные меняют жизнь людей
С конца 70-х в штате Канзас орудовал жестокий убийца. Полицейские прозвали его BTK (bind, torture, kill – «связывать, пытать, убивать»). Жертвами маньяка становились одинокие женщины и семьи. Жажда славы подталкивала BTK отправлять сообщения в полицию, газеты, радиостанции. Убийца рассказывал о деталях своих жутких преступлений, прилагал доказательства-фотографии, писал безумные стихи. В 2005 году BTK подбросил коробку со своими сочинениями на автостоянку, и тут его машину зафиксировала дорожная камера. Увы, расстояние было слишком велико. Черный внедорожник Jeep Grand Cherokee – вот и все, что удалось установить следователям. Вскоре психопат сделал попытку перейти с бумажных сочинений в электронный формат. Он отправил в полицию файл.
Следователи принялись изучать диск с файлом. Помимо послания маньяка, они обнаружили удаленный файл Microsoft Word и восстановили его. Содержание файла ничего не дало. Но в информации о документе значилась местная лютеранская церковь, а последняя редакция принадлежала некоему Деннису. Следователи быстро вышли на Денниса Рейдера, председателя церковного совета. Когда полиция подъехала к его дому, то увидела припаркованный черный Grand Cherokee. Анализ ДНК сделал возможным арест преступника. Сейчас Деннис Линн Рейдер, он же BTK, отбывает 10 пожизненных сроков в тюрьме строгого режима Эль Дорадо в Канзасе.
Так метаданные помогли найти убийцу.
Летом 2014 года 24-летний российский сержант Андрей Соткин опубликовал серию простеньких селфи с места службы. Издание Buzzfeed опубликовало мини-расследование: Соткин отправил свои фотографии в Instagram, но позабыл о метках геолокации. Buzzfeed сообщила, что координаты, где были сделаны фото, находились на территории Украины. (Официальная Москва отрицала нахождение российских военнослужащих в Украине.) Одни блогеры подхватили эту информацию как доказательство военного присутствия. Другие утверждали, что погрешность велика, фотографии сняты в России, и вообще вся история – фейк. Так метаданные легли в основу эпизода информационной войны.
В апреле 2017 года московского математика Дмитрия Богатова обвинили в призывах к терроризму и попытках организации массовых беспорядков. По версии следствия, Богатов под псевдонимом «Айрат Баширов» публиковал на форуме sysadmins.ru провокационные материалы о подготовке к вооруженному восстанию. Правоохранительные органы «вычислили» Богатова по IP-адресу. Впоследствии оказалось, что молодой математик держал на своем компьютере так называемый выходной узел сети Tor, международного проекта, нацеленного на обеспечение анонимности гражданских активистов и защиту их от преследований. Трафик злоумышленника прошел через компьютер Богатова. Это дало следователям повод прийти к математику с обыском. Богатов на несколько месяцев попал в СИЗО, полгода провел под домашним арестом. В мае 2018 года уголовное дело против него прекратили. Вскоре после этого Богатов и его жена подобру-поздорову уехали за границу. За то, что произошло, никто не понес никакого наказания. Таким образом, метаданные (IP-адрес) послужили поводом для того, чтобы государственная машина проехалась катком по невиновному человеку.
Даже если у правительства или корпораций нет доступа к содержанию переписки или разговоров, метаданные способны сказать очень многое. Так считают эксперты американской организации Electronic Frontier Foundation. Представьте, что человек: а) получил электронное письмо от службы диагностики кожных заболеваний; б) позвонил дерматологу; в) провел час на сайте с медицинскими советами; г) присоединился к закрытой группе, объединяющей людей, больных псориазом. Кажется, мы уже знаем главное, и это информация самого деликатного характера. А ведь мы не читали письмо, не слышали советов доктора, не заглядывали в закрытую группу.
Какие бывают метаданные
В 2011 году молодой немецкий политик Мальте Шпитц (Malte Spitz) добился от телекоммуникационного гиганта «Deutsche Telecom» передачи ему всех данных… о самом себе. Информации, которую провайдер собирал не для правоохранительных органов, а просто как часть своей рутинной работы. Метаданные показали, где находился г-н Шпитц в разное время дня на протяжении полугода, сколько раз звонил и отправлял сообщения. Интерактивная карта позволит вам немножко ощутить себя «Большим Братом». История Мальте Шпитца, помимо прочего, показывает, что технически можно собирать сразу несколько типов метаданных.
Исследователи и эксперты часто делят метаданные на три категории.
- Описательные метаданные. Человек использует их для идентификации и поиска информации. Как правило, именно с ними ежедневно сталкиваются пользователи. Пример: название файла.
- Структурные метаданные. Как организована информация, как работает навигация. Пример: связь между двумя страницами веб-сайта, которая позволяет выводить под статьей А ссылку на статью Б.
- Административные метаданные. Кем, когда, где и как была создана и обработана информация. Пример: лицензионные ограничения на распространение информации.
Хотя термин «метаданные» один, области применения разные. На русском языке коротко и понятно о метаданных рассказывается, например, в блоге ICANN.
Метаданные хранятся в самых разных местах. Например, в музыкальных файлах популярного формата MP3 метаданные (здесь их называют ID3-теги) в специальных «фреймах» внутри самого файла. Когда вы открываете MP3-файл в своем плеере, то можете видеть имя исполнителя, название композиции, а то и жанр. Эту информацию плеер узнал из метаданных. У электронного письма метаданные находятся в заголовке. Обычно отправитель и получатель видят лишь часть метаданных в своих почтовых программах. Хотите взглянуть на заголовок? Если вы, скажем, пользователь GMail, откройте какое-нибудь из писем, нажмите на кнопку с тремя точками в правом верхнем углу (рядом со стрелочкой «Ответить») и выберите в меню «Показать оригинал».
Доступ к вашим метаданным могут иметь самые разные люди и организации. Например, заголовки писем доступны не только отправителю и адресату, но и почтовым провайдерам, а в рамках СОРМ – и спецслужбам. Владелец сайта, на который вы заходите, может узнать не только ваш IP-адрес, но и версии вашего браузера и операционной системы. Очень часто метаданные доступны широкой публике и никак не защищены – по своей природе или по человеческой небрежности.
Метаданные можно централизованно обрабатывать. Бывает, что типы метаданных «смешиваются». Одна и та же информация может в этих условиях считаться метаданными, в других – собственно данными (контентом). Возьмите, к примеру, тот же заголовок электронного письма: он может оказаться весьма содержательным. Для решения профессиональных задач эксперты в разных областях нередко разрабатывают свои, более узкие категории метаданных. Вы можете найти уйму информации о метаданных в Интернете. Вот, например, целый сайт, посвященный метаданным в фотографии.
Едва ли не в каждом детективном сериале встречается сцена, когда полицейский говорит охранникам (отеля, аэропорта, больницы или торгового центра):
– Покажите мне камеру в восточном конце коридора на третьем этаже. Вчерашнюю запись в промежуток с 8:40 до 8:50, пожалуйста.
Детективу не нужно просматривать все имеющиеся записи со всех камер. Он использует метаданные (местоположение камеры и время происшествия), чтобы ускорить поиск.
Государство и метаданные
Как правило, объем метаданных гораздо меньше объема самих данных. Поиск по метаданным существенно проще, чем поиск по содержанию (просмотр всех видеозаписей в надежде рано или поздно увидеть злодея с пистолетом и в темных очках).
С другой стороны, люди часто воспринимают метаданные как «вторичный элемент». Особенно это касается приверженцев идеи «Мне нечего скрывать». Защитой метаданных попросту пренебрегают.
Правительства разных стран учитывают эти факторы, когда требуют от телекоммуникационных компаний хранить метаданные определенное (нередко весьма долгое!) время для нужд правоохранительных органов и спецслужб. Эта проблема является частью обширной темы хранения данных о пользователях (data retention).
Так, швейцарское законодательство предписывает операторам связи хранить метаданные в течение полугода. Для сотовой связи это номера абонентов, идентифицирующие номера SIM-карт и телефонов, местонахождение звонящего, дата, время и продолжительность разговора. Европейские правозащитники ведут мониторинг ситуации с хранением метаданных в разных странах мира. Нажим со стороны правительств и правоохранительных органов, ратующих за хранение метаданных, не ослабевает. Правозащитники не остаются в долгу, иногда выигрывая по-крупному, как это, например, удалось ирландской организации «DIgital Rights Ireland», в 2014 году добившейся (через обращение в верховный суд своей страны) отмены Европейской директивы о хранении данных 2006 года. Активисты утверждали, что безосновательный сбор данных о людях, ни в чем не подозреваемых, нарушает их гражданские права.
В России в 2016 году был принят, а с 1 июля 2018 года вступил в силу печально известный «пакет Яровой». Он предписывает компаниям хранить данные пользователей в пределах полугода. Конкретные сроки устанавливает правительство. Оно и установило: шесть месяцев для звонков и сообщений, 30 дней для интернет-трафика с постепенным наращиванием объема хранения. А вот метаданные хранить нужно целых три года. Аргументы правозащитников, представителей IT-индустрии, юристов-международников и экономистов о том, что подобная практика чрезмерна, посягает на права граждан и вызывает необоснованную и непропорциональную нагрузку на операторов связи, не оказали должного влияния на власти.
Классический пример использования метаданных для идентификации пользователей – привязка различных сервисов и аккаунтов к номеру мобильного телефона. Который, в свою очередь, на территории России можно законно получить лишь при предъявлении паспорта. Даже если вы придумали для нового аккаунта «ВКонтакте» классный псевдоним и не поддались искушению разместить свое лицо на аватарке, останутся метаданные – номер мобильного телефона.
«Метаданные – это данные слежки. Собирать метаданные о людях означает следить за ними». Брюс Шнайер, американский специалист по цифровой безопасности (из личного блога).
Что с этим делать
Очень часто метаданные бывают полезны, например, для поиска информации. Многие метаданные неотделимы от самих данных (трудно представить документ, у которого нет даты создания или редактирования). Но можно попробовать не упрощать жизнь тому, кто решил составить досье на вас. Вот лишь несколько советов.
- Помните о том, что метаданные есть. Расскажите о них тем, кто не знает.
- Некоторые сервисы настойчиво предлагают клиентам «повысить свою безопасность» и указать номер мобильного телефона «для восстановления забытого пароля». Вряд ли стоит это делать. Потратьте время на хорошие пароли, надежные хранилища паролей и резервные копии как паролей, так и самих данных.
- Старайтесь не пополнять копилку метаданных о себе в социальных сетях. Например, так ли нужно всем пользователям Facebook видеть полный список ваших друзей? Может быть, не стоит «чекиниться» в аэропортах и кафе?
- Если вы фотографируете на смартфон, отключите в настройках камеры геометки. Но если они вам по какой-то причине нужны, вычистите метаданные из фотографии, прежде чем отправлять ее кому-либо.
- Обращайте внимание на разрешения приложений. Теплица уже писала о том, какие риски приносят чересчур инвазивные приложения.
- Браузерные дополнения, вроде Privacy Badger, позволяют идентифицировать следящие элементы на веб-страницах (трекеры), а Tor Browser – повысить ваши шансы оставаться анонимным в сети.
Автор благодарит Олега Ткачева, директора Центра поддержки НКО г. Кирова, за ценные замечания при подготовке статьи.