После кампании в защиту журналиста Ивана Голунова самой масштабной оказалась поддержка фигурантов «московского дела», которое завели после протестов из-за недопуска кандидатов на выборы в Мосгордуму. С середины лета в Москве и других городах проходят митинги, пикеты и другие акции, на которых активисты требуют освободить заключенных и не допускать насилия со стороны силовиков. Вместе с главой «Роскомсвободы» Артемом Козлюком, а также правозащитниками Аллой Фроловой из «ОВД-Инфо» и Татьяной Глушковой из «Мемориала» Виктория Сафронова, журналист «Теплицы» сделала обзор инструментов, которые используют в кампании.
Что произошло?
10 августа 34-летний программист Константин Котов вышел из метро «Китай-город». В это время уже закончился санкционированный митинг на проспекте Сахарова, на котором участникам предложили прогуляться к администрации президента. Котов огляделся по сторонам, подошел к памятнику и прошел несколько десятков метров вглубь сквера. Через 30 секунд к нему подбежали двое полицейских, схватили его за руки и поволокли в автозак. На видеозаписи задержания видно, что все это время молодой человек был один и ничего не скандировал. Из его рюкзака был заметен только свернутый белый плакат.
Через два дня в отношении Котова завели уголовное дело, а еще через восемь – передали в суд. Процесс, во время которого судья отказался смотреть видео задержания, длился всего два дня. 5 сентября Котова обвинили в том, что он четыре раза за полгода нарушил закон о проведении митингов. Ему вынесли беспрецедентный приговор – четыре года колонии общего режима по статье 212.1 УК, известной как «дадинская».
Еще по теме: #СвободуГолунову: Как защитить активиста или журналиста, если его «закрывают»
Котов – один из шести активистов, который получил реальный срок по «московскому делу», еще одного человека осудили условно. Одиннадцать фигурантов остаются под следствием. В октябре были задержаны еще пять человек, которых обвинили в нападении на представителей власти. Почти все они не признают вину.
Расследование дела о массовых беспорядках и применении насилия к полицейским и росгвардейцам длится с начала августа. Митинги на проспекте Сахарова 20 июля и 10 августа оказались крупнейшими политическими акциями с 2014 года: по данным «Белого счетчика», на них пришли около 22,5 и 50 тысяч человек. Задержания сопровождались чрезмерной жестокостью со стороны сотрудников МВД и Росгвардии, применявших физическую силу против участников.
Общественный резонанс сделал поддержку политзаключенных в России психологически важной, считает Алексей Миняйло – волонтер штаба Любови Соболь, дело в отношении которого прекратили из-за отсутствия в материалах признаков массовых беспорядков.
«Раньше тему могли воспринимать как демшизовую: стоят люди с плакатами «Свободу политзаключенным» – о чем идет речь? Это было несерьезно, неинтересно, не секси. А когда журнал Elle выпускает обложку с 29-й статьей Конституции (о гарантии свободы массовой информации и запрете цензуры) – это признак сильнейшего недовольства людей. Тема политзеков становится the new black». Алексей Миняйло.
Что использовали для защиты фигурантов «московского дела»: обзор инструментов
Видеообращения и селебрити-эффект
«Представьте на одну секунду, что это может быть ваш брат, ваш сын, ваш отец, ваша мать. И сейчас они не сидели бы дома, а сидели бы в тюрьме и готовились к тому, чтобы провести 3,5 года в колонии», – с этими словами актер Евгений Стычкин обратился к своим подписчикам в соцсетях, которые считают справедливым приговор Павлу Устинову.
23-летнего актера приговорили к 3,5 года колонии после акции 3 августа. По версии следствия, Устинов вывихнул руку сотруднику Росгвардии, однако он сам не признал вину. В конце сентября после масштабной общественной кампании – видеообращений и пикетов в поддержку – Мосгорсуд рассмотрел дело повторно и заменил приговор на год условного срока.
После приговора 16 сентября актер Александр Паль записал видеообращение, в котором назвал дело сфабрикованным и обратился к актерскому сообществу.
«На видео задержания прекрасно видно, что Паша не оказывал сопротивления сотрудникам Росгвардии, ОМОНа и полиции, что он не выкрикивал лозунги. И самое главное и самое удивительное, что это видео не рассматривалось в суде как доказательство», – сказал он.
Устинов попросил актеров Александра Петрова, Никиту Кукушкина, Ирину Горбачеву и других поделиться мнением. После этого обращения в соцсетях начали публиковать посты с хештегом #свободупавлуустинову, а также фото «Я/Мы Павел Устинов».
«Ролики с видеообращениями не новость этой кампании, – говорит координатор правовой помощи ОВД-Инфо Алла Фролова. – Их создавали еще во время «Болотного дела», а сейчас это стало массовым. Видео проще делать, записывать и распространять, охватывая больше людей».
Открытые письма и петиции
«С первых часов «московское дело» стало исключительным даже по меркам подобных уголовных дел последних лет: и по числу вовлеченных ведомств и их представителей, и по размаху оперативных и следственных действий, и по грубости нарушений законодательства», – так начинается открытое письмо, которое на сайте правозащитного центра «Мемориал» подписали более 100 правозащитников.
Юрист «Мемориала» Татьяна Глушкова считает, что письмо не может повлиять на исход «московского дела». «Правозащитники – это люди, ассоциируемые с организациями, которые выступают с заявлениями по многим случаям. Эти заявления важны, когда речь идет о какой-то ситуации, которая не получила широкой огласки. Но в данном случае больший вес, конечно, имеют открытые письма профессиональных сообществ, которые по вопросам прав человека обычно не высказываются».
Еще по теме: Дмитрий Савелов: «Петиция на Change.org – это не количество подписей, а вовлечение людей в решение проблемы»
Почти 250 тысяч человек подписали петицию «Новой газеты», адресованную председателю Следственного комитета Александру Бастрыкину, с требованием прекратить дело. «Самый большой эффект, который дает петиция, – пусть ее даже приобщают к материалам дела в суде – это распространение информации, – говорит Алла Фролова. – Люди, которые любят подписывать петиции, помогают сделать больший охват среди аудитории, которая не знает о теме».
Поддержка профессионального сообщества
Услышанными в «московском деле» стали открытые письма профессионального сообщества, считает Татьяна Глушкова. В поддержку фигурантов выступали представители НКО, врачей, учителей, историков и других сфер.
«Мы представляем гуманитарный мир. В котором высшая ценность – жизнь отдельно взятого человека. Наблюдать за тем, как сегодня ломают судьбы молодых ребят, больно, и терпеть это невозможно», – говорится в открытом письме книжников, которое опубликовал журналист Николай Солодовников.
Алла Фролова связывает поддержку профессионального сообщества с кампанией в защиту Ивана Голунова. «Самая главная особенность этой кампании – солидаризация на профессиональной основе. Поддержка Ивана Голунова показала, что сначала за него вступилось профессиональное сообщество, а далее – все те, кто поддерживал их взгляды. Даже те люди, которых это никогда не касалось».
В поддержку фигурантов дела также проходят одиночные пикеты. 20 октября участники акции собрались у Соловецкого камня.
«Люди проходят мимо нас и бросают беглые взгляды, как будто им все равно, — говорит активистка Анна Кузьминых телеканалу Дождь — Но даже если у них маленький мир, в котором этого не существует, может закрасться небольшой вопрос, сомнение или другая эмоция, которая в будущем поможет воспринять информацию уже не так однозначно. Это все, что мы можем сделать — выйти на улицу, показывать это другим людям. И зарождается небольшое сомнение в том, что происходит».
#FreeKotov
Одной из особенностей кампании «московского дела» стало объединение IT-сообщества в поддержку Константина Котова. Как и представители других профессиональных сообществ, друзья и коллеги собирали подписи под петицией и требовали прекратить дело в открытом письме. «Но IT-письмо заметно отличается выбором площадки, – пишет пользователь Евгений Трифонов в посте на Хабре. – В этом случае был заведен специальный репозиторий на GitHub, текст письма опубликован в его README, а чтобы поставить свою подпись, нужно создать пулл-реквест. Так что, с одной стороны, принимают подписи всех желающих без проверки, но с другой, – сама форма подачи уже проверяет, имеет ли человек отношение к IT, и требует указать свой GitHub-аккаунт».
Артем Козлюк отмечает, что в последние пять лет усиливается политизация российского IT-сообщества. Он связывает это с законодательными ограничениями – появлением закона Яровой, о «суверенном Интернете», наказании за оскорбление властей и других проявлениях интернет-цензуры. «Сначала это было молчаливое неприятие сообщества без каких-либо активных действий, – говорит он. – Условно говоря, приняли глупые законы, но они неэффективны и все равно все будет идти к тому, что не будут исполняться, поэтому нет смысла что-то делать».
«Сейчас с каждым годом после появления новых законов молчаливое сопротивление стало переходить в активную фазу: начали разрабатывать инструменты, организовывать сообщества, приходить на офлайн-мероприятия, в том числе митинги. К сожалению, даже таких максимальных интровертов, которыми в большей части являются программисты, выдернули из своих насиженных кресел и заставили интересоваться политикой. Это очень опасно для текущего политического режима». Артем Козлюк.
Поддержка в соцсетях
«Как студенты мы знаем, что учиться, познавать мир и исследовать всю его сложность невозможно без свободомыслия, академической свободы и свободы вообще. Мы убеждены, что эта ценность объединяет сейчас не только студентов и учащихся, но и всех, кто надеется жить в процветающем и разумно устроенном мире», – открытое письмо с этими словами опубликовано на сайте студенческого журнала DOXA. Студенты десятков российских вузов попросили читателей не рассчитывать только на слова, а переходить к действиям, например, приходить на судебные заседания и принимать участие в акциях протеста.
Студенческое сообщество объединилось для поддержки Егора Жукова. 21-летнего студента четвертого курса направления «Политология» ВШЭ арестовали в августе после обыска у него дома. Жукова обвинили в участии в массовых беспорядках, а также в призывах к экстремистской деятельности – по версии следствия, они содержались в видео на YouTube-канале студента.
Для координации действий в защиту студента был создан чат «ВШЭ за Егора Жукова», в котором сейчас состоят более 1000 участников.
Технологически Telegram делает многое для безопасного общения пользователей, говорит Артем Козлюк. «Сама команда Дурова внедряет те инструменты и механизмы, которые позволяют пользователям продолжать использовать этот мессенджер без боязни, что их переписки будут читать сотрудники правоохранительных органов, если они, конечно, пользуются именно секретными чатами. И при этом мессенджер по-прежнему оказывается в доступе вне блокировок, потому что сама команда разработчиков приняла решение, что они будут сопротивляться блокировкам. Поэтому нам не надо устанавливать VPN для использования Telegram, несмотря на все усилия Роскомнадзора по блокировке этого сервиса», – говорит он.
#cядьзатекст
19 сентября на YouTube-канале Оксимирона (Мирон Федоров) прошла прямая трансляция под хэштегом #сядьзатекст. Актеры Александр Паль, Александр Петров, Никита Кукушкин, музыкант Юрий Шевчук, журналист Леонид Парфенов, рэперы Баста и другие зачитывали отдельные фрагменты из классических произведений мировой литературы. Оксимирон выступил с монологом Чацкого «А судьи кто?» из комедии Александра Грибоедова «Горе от ума». После этого судья художественной акции привлек его к ответственности по статье 298.1 УК (клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава) – к обязательным работам на срок до 360 часов.
«Важный момент: комната, в который сидят чтецы, является копией комнаты Егора Жукова, вплоть до Гадсденского флага на стене и статуэтки лягушки. По ходу чтения из нее выносят мебель и вещи, срывают обои. Во что она превращается к концу, догадаться нетрудно», – написал в «Твиттере» режиссер Михаил Идов.
После акции Оксимирон выступил в поддержку фигурантов «московского дела» с четырехминутным монологом.
Цитаты из текстов, которые зачитали во время трансляции, опубликованы на сайте Zatext.
Поручения в суде
На судебных заседаниях фигурантов дела поддерживали известные люди. Так, за Егора Жукова поручились более 600 человек, среди которых рэпер Оксимирон, главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, актриса Чулпан Хаматова и сотрудники Высшей школы экономики. Судья отклонила ходатайство о приобщении к делу поручительств из-за неявки представителей в суд. При этом Оксимирона, который также собирался внести залог за подсудимого в размере двух миллионов рублей, не пропустили в зал.
Инструменты деанонимизации
В июле волонтеры запустили общественную инициативу «Правопорядковый номер». Они предлагают наносить на форму или защитное снаряжение сотрудников Росгвардии и МВД «яркий и легко читаемый личный номер», чтобы решить проблему анонимности.
Технологии должны помогать активистам решать проблемы и делать работу общественных организаций более эффективной, но при этом не нарушать законодательство, говорит руководитель проекта «Роскомсвобода» Артем Козлюк. Он выделяет закон «О персональных данных», а также права на частную жизнь, тайну связи и другие. «Не всегда со стопроцентной вероятностью можно соотнести чью-либо фотографию и реальный профиль в соцсети. Ошибка распознавания может спровоцировать hate speech, публичный шейминг и ошибочные преследования граждан», – говорит он.
Финансовая поддержка
«Никто не может компенсировать людям отсутствие близкого человека рядом, но вместе мы можем снять с них хотя бы финансовое бремя», – говорится на сайте «Арестанты 212». Этот проект появился как объединение различных групп поддержек фигурантов «московского дела». «Активисты поняли, что если мы продолжим поддерживать каждого по отдельности, успеха в общем деле не достигнем», – рассказывает представитель инициативной команды проекта Анастасия Шиловская.
Главные задачи проекта – добиться освобождения заключенных, а также прекращения уголовных дел и недопущения массовых беспорядков. Вместе с «Командой 29» (доступ к данному ресурсу заблокирован по решению Роскомнадзора) волонтеры собирают деньги для помощи арестантам. В среднем на одного человека уходит 15 тысяч рублей – это сумма на передачи и пополнение ФСИН-счета, говорится на сайте проекта. Также волонтеры ежемесячно распределяют около 30 тысяч рублей на поддержку близких фигурантов дела. «Отдельно оплачиваем передачи арестантам, семьи которых не могут себе это позволить, – рассказывает Анастасия Шиловская. – Собираем на этап, если семьи этим не занимаются. Помогаем финансово, когда родственники находятся не в Москве и хотели бы приехать. Например, бабушке Никиты Чирцова помогали с билетами и размещением».
Кроме финансовой помощи, «Арестанты 212» проводят информационную кампанию. «Мы рассказываем о том, что такое этап, почему домашний арест – это плохо, почему Костя Котов не виноват. Стараемся донести до читателя историю в достаточно понятной форме», – говорит Анастасия.
Помочь «Арестантам 212» можно в том числе став волонтером проекта или присоединившись к группе активистов для передач в СИЗО. Инициативная группа проекта также выпускает мерч. Футболки со специальным дизайном можно заказать через специальную форму на сайте проекта и забрать в книжном магазине «Ходасевич» (Покровка, 6).
Также можно использовать стикеры для рюкзака или смартфона, которые «Арестанты 212» создали для флешмоба #СТОП212. Изображения с требованием прекратить «московское дело» можно распечатать или забрать в магазинах «Ходасевич» и Barking Store, а также в кофейне «Кооператив Чёрный» и в баре «Делай культуру».
Еще по теме: Надень это: лучший социальный мерч и активистские бренды
«Я считаю, что у нас наиболее успешно получается и поддерживать арестантов и их семьи, а также продвигать наши месседжи о том, что массовых беспорядков не было, – говорит Анастасия Шиловская. – Сейчас по делу об участии в «массовых беспорядках» обвиняется только один человек – Сергей Фомин».
Письма заключенным
«Когда посадили Ильдара Дадина я открыл сайт «Росузника» и продержал его открытым несколько недель. Я не знал, что написать, – рассказывает Алексей Миняйло. – Только в СИЗО понял, что надо было написать хоть что-то. «Привет, Ильдар. Это Леша, и мне не все равно. Прости, я в первый раз такое пишу и не понимаю, что написать, но я просто хочу сказать, что я за тебя переживаю. Если ты хочешь о чем-то поговорить – давай поговорим».
Передать письмо арестантам можно несколькими способами:
– с помощью сайта «Росузник»;
– через ФСИН-Письмо;
– Почтой России.
В проекте «Арестанты 212» напоминают, что все письма читают цензоры. Подробные рекомендации по написанию публиковали «Такие дела». Активисты обращают внимание на то, что в тексте запрещено использовать мат и иностранный язык.
Скриншот письма из группы «Арестантов 212»
«Приятно было получать письма, из которых понятно, что я нахожусь в СИЗО не зря, – говорит Алексей Миняйло. – Отвечая на письма, для меня важно было помогать людям. Если знал, что письмо опубликуют, тщательно продумывал, что сказать. Текст может быть примером того, как человек в трудных обстоятельствах может не терять обладание духа и продолжать светить даже из тюремных стен».
Признание политическим заключенным
«Мемориал» признал политическими заключенными практически всех фигурантов «московского дела», отмечает Татьяна Глушкова. Этот инструмент можно считать декларацией, но он помогает вынести дело на международный уровень. «Когда «Мемориал» как уважаемая в России и за ее пределами организация признает политзаключенных, мы используем руководство по определению этого понятия, которое разработали правозащитники из многих стран. Признание получает международный вес и становится сигналом для зарубежных партнеров – спецдокладчиков ООН, комиссара Совета Европы по правам человека и других органов. Организациям затруднительно вчитываться в дело и решать, справедливо оно или нет. Признание «Мемориала» означает, что человек посажен несправедливо».
«Сейчас никто не знает точных причин, какие именно инструменты и почему сработали. Сложно сказать, какой должна быть поддержка новых фигурантов, сколько человек за них должно вступиться и какого масштаба. Ясно, что гласность в России защищает в не меньшей степени, чем работа хороших адвокатов».
«Фигурантам дела важно получать любую информацию об их поддержке, – говорит Алексей Миняйло. – Даже если бы до меня ничего не дошло, я бы все равно знал, конечно, что все фигачат, чтобы нас всех вытащить. Но при этом каждая новость – написали открытое письмо, провели флешмоб и так далее – все это очень придавало бодрости. Кроме слепой веры, это воодушевляет и добавляет сил бороться дальше, а они там очень нужны. То, что самые обычные люди не побоялись так ярко высказаться, придало очень много сил».
Что нужно знать активистам: памятка «Роскомсвободы»
- Базовые принципы информационной безопасности, которые можно узнать на сайте проекта SAFE «Роскомсвободы». «Позиция «Мне нечего скрывать» ущербна, – говорит Артем Козлюк. – Активисты должны знать, что использовать VPN нужно не только для обхода блокировки, но и для защиты всего интернет-трафика. Или понимать, что только на основе разных смежных данных – геометок, кругов общения, мест покупок и других – о них могут собрать огромное количество информации, даже не имея доступ к перепискам».
- Использовать защищенные инструменты для безопасного общения. «Роскомсвобода» советует приложение для обмена сообщениями Signal, а также сервис веб-почты с шифрованием ProtonMail.
- Соблюдать цифровую гигиену. Артем Козлюк рекомендует активистам не распространять в сети лишние данные о себе, которые могут негативно повлиять на них и представляемую организацию. Еще один совет касается принципов парольной защиты. «Устанавливая легкий пароль в любом сервисе, вы подвергаете риску не только себя, но и свое ближнее окружение», – говорит он.
Редакция Теплицы советует активистам позаботиться о безопасности мобильных устройств и приобрести «полевой» телефон. Все материалы по теме цифровой безопасности вы можете найти по ссылке.