Тема деколонизации мышления одна из самых актуальных в глобальной повестке и одновременно самых сложных для восприятия во внутреннем дискурсе. В России обсуждение этой темы находится в области глубоко специальных интересов историков и политологов. Саму концепцию колониализма многие понимают, но на себя не примеряют. Нечего и говорить о том, чтобы начать избавляться от колониальных паттернов в быту, речи и тем более в работе.
Тем не менее в этой статье мы все же попробуем разобраться в практиках деколониализма на примере деколонизационного дизайна. Главный вопрос обзора: приносит ли применение практик деколониального дизайна объективную пользу? От читателя не потребуется дополнительных знаний и особого мнения о колониализме, а тема исторической справедливости останется за скобками. Но в одном понятии нам все же придется разобраться. Без понимания, что такое колониальное мышление, говорить о деколонизации в дизайне будет невозможно.
Колониальное мышление изучают антропологи (рефлексируя также собственную позицию исследователя!) и описывают восприятие мира и колонизаторов, и колонизируемых. Нам важно сейчас сфокусироваться на колонизаторах…
Тут надо уточнить, что именно для колонизированных групп колониальное мышление стало причиной множества серьезных социальных проблем, и эта тема более чем заслуживает и изучения, и освещения, но здесь я ограничусь лишь этим упоминанием проблемы. А далее речь пойдет только о мышлении колонизаторов.
Восприятие колонизатора — это представление о том, что его знания, культура, традиции, правила и нормы есть нечто универсальное или обязательное для освоения «любому цивилизованному человеку». Такое восприятие, как правило, не отрефлексировано его носителем и по существу не столько высокомерно, сколько наивно. Например, по результатам исследования W3Techs, доля английского языка на всех сайтах в Интернете в 2019 году составляла 54%, притом что говорят на нем в мире всего около 20% людей, а родным он является и вовсе меньше чем для 5%. Русский же язык уверенно удерживает второе место с 6% сайтов при 2% носителей и примерно 4% владеющих им. Сравните это с менее чем 2% сайтов на китайском при 25% мирового трафика и 17% носителей от всех жителей земли.
Задумывались ли вы когда-нибудь, в каком привилегированном положении в интернете мы с вами находимся? Ведь, например, для сопоставимого количества носителей индонезийского языка количество сайтов составляет менее половины процента. Рунет для индонезийцев примерно во столько же раз богаче их языкового сегмента сети, чем для нас весь англоязычный интернет.
Неспособность здраво оценивать языковой барьер приводит к тому, что мы легко позволяем себе суждения в духе «любому человеку с подключением к интернету обеспечен справедливый и равный доступ к знаниям». Мы даже не задумываемся, что наши интернеты принципиально не похожи. Огромное количество действительно значимой, в том числе правозащитной или медицинской информации распространяется только на английском, оставаясь недоступной для 80% людей. Чтобы сделать пример более понятным, просто задайтесь вопросом, рассматривали ли вы при создании своего проекта размещение на нем информации на аварском (более 700 000 носителей в России) или эрзянском (более 400 000 носителей) языках?
Но на невосприятии языкового барьера колониальное мышление, разумеется, не останавливается. Давайте сделаем еще один большой шаг из зоны комфорта и спросим себя, насколько наши проекты рассчитаны на безграмотных? Скорее всего, при обсуждении вашего проекта этот аспект доступности даже не поднимался как несущественный, но при этом, по глобальному исследованию OECD Programme for the International Assessment of Adult Competencies (PIAAC), более 20% населения «развитых» стран обладают крайне низким уровнем грамотности, что подразумевает откровенные трудности при чтении и обработке текста.
До нас лишь иногда доносятся отголоски этой проблемы, когда мы слышим, что каждый третий наш соотечественник считает, что солнце вращается вокруг земли, а каждый пятый — что первые люди жили одновременно с динозаврами. Эти люди для нас непросто невидимы, они практически невозможны. И эта проблема не решается добавлением рекомендаций по установке VPN на телефон.
Мы можем углубляться в вопрос и дальше, разбирая проблемы от повышенного доверия к письменным источникам и неумения пользоваться картами в странах Африки до необходимости залезать на березу для получения доступа к дистанционному образованию в России. К сожалению, таких проблем значительно больше, чем нам может показаться.
Принципы деколониального дизайна подразумевают именно предрасположенность в процессе проектирования к тому, чтобы обращать внимание на неоднородность и неодинаковость людей. И, как вы понимаете, воспринимая себя через единое, образованное, живущее в городах сообщество, мы оставляем за скобками сотни тысяч и миллионы других людей, до которых так часто и стараемся достучаться в проектах некоммерческой сферы.
Воспринимать себя как привилегированное меньшинство — занятие не самое приятное и, вероятно, не всегда справедливое по отношению к себе, но в контексте настройки восприятия на необходимость обеспечивать равный доступ к информации весьма полезное. Нам стоит искать не тех, кто похож на нас и находится в нашем круге общения, а, наоборот, тех, кто от нашего круга далек. Ориентируясь на не похожих на нас людей, мы получаем значительно больше инсайтов. Да, иногда эти инсайты отталкивающие и даже пугающие, но только через них мы можем на самом деле на что-то влиять.
