Этот текст — продолжение разговора о критическом дизайне с командой фестиваля «ФемАгора 2021: Онлайн про онлайн». В отличие от большинства онлайн-событий, фестиваль прошел не в Zoom, а на платформе Spatial Chat. Дизайн пространства для фестиваля разработали архитекторки из художественного проекта Re:Yurt. Авторка Теплицы Ольга Тараканова расспросила участниц команды «ФемАгоры», какие идеи, дискуссии, исторический опыт и технические инструменты помогли создать «центральноазиатское феминистское киберпространство» для фестиваля.
Почему Spatial Chat
Часто Spatial Chat позиционируют как платформу для вечеринок. Действительно, сервис дает пользователям возможность перемещаться по двухмерному пространству, делить его на комнаты, запускать разные аудиопотоки в разных комнатах (в отличие от окошек Zoom).
Аида Исаханкызы из Re:Yurt перечисляет причины, по которым именно Spatial Chat подошел для «ФемАгоры»:
- легкий вход, не требующий регистрации;
- возможность кастомизации пространства;
- поддержка разных видов комнат;
- фильтрация пользователей комнат.
«Мы сможем познакомиться поближе в виртуальной демалхане, обсудить волнующие нас вопросы в юртах, <…> поделиться идеями и ресурсами на базаре», — анонсировали создательницы заключительное событие фестиваля «ФемАгора 2021» — вечеринку под названием «той той той тооооой». Программа всего фестиваля состояла не только из дискуссий, но также из стендап-выступлений, воркшопов по созданию фильтров, масок и мемов, тура по самому пространству.
«Центральный топчан в чайхане [там проходили стендап и дискуссии. — Прим. ред.] — это не сцена. Слушательницы сидели на других топчанах, и когда они что-то говорили, то спикерки или комикессы слышали их, но реплики не перекрывали основное выступление. В Spatial Chat есть функция proximity (близость), и Аида рассчитала необходимое расстояние между топчанами так, чтобы получилась шумная чайхана, в которой звуки обволакивают, дают поддержку и уют, при этом позволяют наслаждаться выступлением», — рассказывает Сельби Джумаева, стратегистка и кураторка фестиваля.
Аида Исаханкызы также добавляет, что есть несколько подходов к созданию подобных пространств: «Можно создавать standalone VR-странички на Unity. Существуют конструкторы VR-пространств: Mozilla Hubs, Sansar, VR chat, Mibo. В одних удобно играть в игры, на других устраивать большие концерты, на третьих можно встретить незнакомых людей со всего мира, которые зашли что-то посмотреть».
Исследования и опыт
Пространство для «ФемАгоры» выросло из разговоров создательниц фестиваля о собственном опыте, изучения исторических и художественных источников, работы со специализированными цифровыми инструментами. Создавая сайт, создательницы фестиваля ушли от прямой репрезентации «центральноазиатскости». Пространства в Spatial Chat они наоборот создавали с опорой на собственный культурный опыт.
Сельби Джумаева объясняет: «Мы пересматриваем понятие традиции. Многие уравнивают традицию и патриархат, но мы выстраиваем преемственность с традицией и ритуалами. Например, круглая юрта — пространство для встреч с близкими, там проходили воркшопы; демалхана — пространство для отдыха (название комнаты подсказала таджикско-казахстанская художница Назира Карими); чайхана — общественное пространство, где можно вести разговоры за едой, но это не форум, не амфитеатр».
При этом создательницы хотели отойти от образов-клише, поэтому использовали разные материалы, например, неон и провода. Аида также изучала центральноазиатские средневековые миниатюры, чтобы понять, как на плоском изображении создать ощущение трехмерности.
«Мы обращались к тому, что нам понятно, что у нас откликается. Но нелегко спроектировать онлайн-пространство так, чтобы пользовательницам в нем было удобно. Я иллюстраторка, у меня нет глубоких представлений ни о юртах и гара-ой (как называют юрты в Туркменистане), ни о топчанах. Если в корпоративную дизайн-студию приходит задача, ее почти никогда не передают другим фрилансерам: вдруг клиент убежит, подумает, что мы чего-то не знаем. Но я понимала, что должна передать эту часть работы, у кого есть опыт работы по переосмыслению центральноазиатских пространств и опыт работы с VR, а сама могу только направлять. Именно поэтому предложила пригласить Re:yurt», — рассказывает о процессе Камила Захидова.
Re:yurt — долгосрочное архитектурное исследование, которое имеет разные публичные проявления. Например, уже больше года Аида Исаханкызы и Алтынай Иманбекова выкладывают в Instagram изображения разных юрт в разных исторических контекстах, фотографии юрт, в которых сегодня живут люди или, например, располагаются музеи. Также художницы публикуют собственные цифровые эксперименты с архитектурой юрт и планируют переходить к работе и с офлайн-пространством.
Пространство фестиваля Аиды и Алтынай смоделировали в Maya 3D, Grasshopper, Zbrush, Houdini FX. «Это программы для 3D-моделирования и анализа разных характеристик объекта или формы. Хотя для фестиваля не нужно было полноценное 3D-пространство, все элементы и сцены комнат я делала в объеме, так что потенциально эти же комнаты можно загрузить и в трехмерные пространства», — объясняет Аида.
Процесс и выводы
Совместная работа над онлайн-пространством стала для создательниц фестиваля поводом обменяться собственным опытом и увидеть различия и нюансы в том, что часто кажется общей традицией. Вот что рассказывает Сельби Джумаева: «Сначала Аида расставила топчаны в чайхане так, как их обычно в Туркменистане, откуда я, не расставляют: общий бортик, впритык, друг напротив друга — такое я видела только внутри ресторана или в дворовом кафе в Узбекистане и у дунган дома в Кыргызстане. Так мы осознали, что и в Центральной Азии опыт топчана, опыт юрты, опыт чайханы у многих различается, а у кого-то, может быть, и отсутствует. У меня есть опыт двора с тремя топчанами и маленькими индивидуальными топчанчиками, это не общественное пространство, а семейно-родовое, где можно есть, валяться в знойную жару и спать под марлевым шатром ночью. У Камилы и Лейлы есть опыт чайханы, которого нет у меня, — он общий у многих, кто рос на территории от Чарджоу (Туркменистан) до Шымкента (Казахстан) через Ташкент (Узбекистан), хотя эта территория включает две государственные границы».
Создательницы стремились в пространстве фестиваля исследовать эту множественность и найти решение, подходящее именно для их задач. Например, в той же чайхане в итоге соединили видение расстановки, которое предложила Аида, с форматом узбекской чайханы, и рассаживая людей, как на выступлениях бахши и акынов.
Были и моменты единения. «В первый тестовый день был такой интересный момент. В чайхане на топчанах мы положили корпешки — матрасики, которые стелют для гостей, цветастые, из разных тканей. Кто зашел первым, расселись на корпешки, но их не хватило. И те, кто заходил позже, просто стояли», — вспоминает Лейла Зулейха Махмудова, основательница и продюсерка фестиваля. «То есть не хватило гифок! Какая разница, это всего лишь картинка… Но когда мы закинули в пространство еще гифок-корпешек, гостьи сразу сели», — объясняет Сельби Джумаева. «У нас, когда гости приходят на мероприятия, хозяева их рассаживают: вы друг друга знаете, садитесь вот здесь…» — дополняет Лейла. Кроме пространства, команда фестиваля, в которую входили также художницы Азиза Кадыри и Медина Базаргали, разработала для посетительниц маски и фильтры, чтобы гости могли «нарядиться на вечеринку».
Среди проектов, которые подтолкнули команду «ФемАгоры» к переосмыслению онлайн-пространства, они называют работы Artcom Platform. В частности, проект гибридной институции современного искусства и культуры Центральной Азии Steppe Space, который с 2019 года инициировала и ведет с коллективом соавторок и соавторов кураторкa и исследовательницa искусства и культуры Айгерим Капар. Как команда проекта Steppe Space отходит от стандартного для современного искусства белого куба, так и команда «ФемАгоры» отошла от знакомого для гражданского сектора Zoom.
«Для нас важно осознавать такую взаимосвязанность и практиковать солидарность с другими инициативами и создательницами, так как каждая из нас и наши коллективы равнозначно трудятся в Центральной Азии, создавая региональные пространства и поддерживая низовые сообщества», — подчеркивает Сельби Джумаева.
«Благодаря работе над фестивалем мы убедились в том, насколько интересен и многолик, богат смыслами материал центральноазиатского пространства. Так как участницы и организаторки фестиваля были из разных регионов Центральной Азии, было интересно узнать, что для них самих является отражением этого центральноазиатского. Интересно сочетание абстрактности и узнавания — в каком соотношении что можно и нужно добавлять. И главное, я еще раз убедилась в том, что для развития пространственного языка Центральной Азии нужно отойти от воспроизводства прошлого знания. Этот метод хорош на стадии изучения опыта прошлых поколений. Сейчас же надо стремиться к интерпретации, это создает новую ценность и смыслы, актуализирует эти знания и опыт», — подводит итог Аида из Re:yurt.
