Технологии распознавания лиц в последние годы стали одной из центральных тем в дискуссиях о гражданских цифровых правах. Особенности таких обсуждений часто меняются, но неизменными остаются все возрастающие беспокойства по поводу последствий этих технологий для приватности, гражданских прав и политического самовыражения.
В Теплице мы недавно писали о том, как устроено регулирование этой технологии в разных странах. А 26 июля 2021 года эксперты проекта «Сетевые свободы» подготовили доклад о технологиях распознавания лиц. Дамир Гайнутдинов и Кирилл Коротеев представили справку о развитии технологий, сложностях с их регулированием и будущем распознавания лиц в России.
Дмитрий Муравьев выбрал и прокомментировал главные тезисы доклада.
Технология масштабируется и применяется все чаще
Историю распознавания лиц можно разделить на три этапа:
- подготовка (2001-2015);
- тестирование (2016-2018);
- массовое внедрение (с 2019 года по настоящее время).
Начиная с 2000-х годов, в Москве появляются первые системы городского видеонаблюдения, организуются центры по обработке и хранению данных. Уже с 2011 года появляются первые сообщения о существовании и использовании технологии распознавания лиц.
В 2014 году была утверждена концепция построения и развития аппаратно-программного комплекса (АПК) «Безопасный город» — она предполагает создание единой платформы для объединения данных из разных систем. Авторы документа интегрировали работу информационных систем Минздрава, МЧС, органов управления ЖХК, региональных, районных и муниципальных структур. Обеспечивать безопасность инструментов при этом должны системы видеоаналитики и распознавания лиц. В итоге к 2020 году система «Безопасный город» работает уже в 40 регионах, и во многих из них будет использовано распознавание лиц.
В 2015 году правительство утвердило антитеррористические постановления, согласно которым места массового скопления людей теперь должны сопровождаться видеонаблюдением. В первую очередь новые требования распространялись на спортивные объекты. Это было сделано в преддверии Кубка Конфедераций в 2017 году и чемпионата мира по футболу в 2018-м. Представители госкомпании «Ростех», ответственные за внедрение системы на чемпионате, сообщали о 180 задержанных.
С 2016 года в Москве начались эксперименты по применению распознавания лиц в правоохранительной деятельности. Сведения об эффективности системы распознавания лиц достаточно фрагментарны и основаны на информации, которую предоставляет МВД. В 2019 году сотрудники министерства сообщили, что с помощью технологии им удалось арестовать более 90 человек. В 2018 году активиста «Другой России» Михаила Акселя задержали в метро по наводке Центра по противодействию экстремизму. Это один из первых публичных случаев того, когда система распознавания лиц стала использоваться против террористов.
Отдельно стоит рассказать про компанию NTechLab. В 2016 году она выпустила приложение FindFace, с помощью которого можно было по фотографиям найти профили людей в «ВКонтакте». Приложение вызвало много обсуждений и разногласий. Пользователи использовали FindFace для деанонимизации и травли людей, в особенности порноактрис. В итоге приложение было отозвано из публичного доступа. А NTechLab стали сотрудничать с государством — создавать технологии распознавания лиц.
На протяжении всего 2020 года систему распознавания лиц в Москве стали использовать для того, чтобы отследить, как соблюдают самоизоляцию заболевшие коронавирусом люди. Приложение «Социальный мониторинг» вызвало много общественных разногласий — пользователи с самого начала сообщали о его поломках и неверно выписанных штрафах за нарушение карантина. Также в конце 2020-го и первой половине 2021 года в медиа начали массово появляться сообщения о том, что системы распознавания лиц используют для поиска участников несанкционированных митингов.
В этой сжатой истории можно увидеть, как складывается инфраструктура для массовой слежки в России. Во-первых, это история, идущая из Москвы как самого богатого, населенного и политически нестабильного города. В дальнейшем стоит ожидать масштабирования и экспорта этой технологии и в регионы. Во-вторых, предлогом для первоначального введения таких систем часто становятся соображения безопасности и массовых событий вроде спортивных соревнований. Однако объект слежки, будь то буйный фанат или протестующий, меняются плавно без изменения правовых рамок технологии. Одновременно с этим доступность, детализированность и открытость данных, позволяющих независимым журналистам, активистам и исследователям судить о ее эффективности, отсутствуют.
Ваше лицо — персональные данные
Авторы доклада отмечают противоречивый правовой статус систем распознавания лиц в России. С одной стороны, изображения лица считаются биометрическими персональными данными и поэтому регулируются «Законом о персональных данных». В нем указано, что сбор, обработка, хранение и использование таких данных возможны только с прямого письменного согласия гражданина.
С другой же стороны, московские власти в ряде судебных разбирательств по поводу системы распознавания лиц отвечали, что камеры снимали общественные и открытые пространства, а не самих граждан. С точки зрения московских судов, такой подход делает наблюдение за гражданами и использование систем распознавания лиц законными.
На настоящий момент мы видим, что последовательного регулирования в отношении распознавания лиц не существует, и предпосылок к его появлению также пока не намечается. В такой ситуации правовые способы оспаривания результатов работы технологии для юристов и правозащитников сильно осложнены.
Cопротивление распознаванию лиц продолжается
Активисты в области цифровых отмечают, что в России технология распознавания лиц работает непрозрачно. Это значит, что гражданам и правозащитным организациям сложно понять, как она устроена на практике и как можно оспаривать принятые на ее основе решения. Даже ошибки системы бывает сложно доказать. Так, на Сахалине правоохранители ошибочно оштрафовали жительницу Томска за нарушение карантина на основе данных с системы распознавания лиц.
Нельзя утверждать, что в России технологии распознавания лиц встречают абсолютное общественное принятие. В октябре 2019 года активистка и общественная деятельница Алена Попова подала в суд на московское правительство с требованием признать использование технологий распознавания лиц незаконным, но иск не был удовлетворен. В феврале 2020 года студенты арт-активистского курса «Штаб городского самовыражения» Катрин Ненашевой запустили акцию «Следуй» — они использовали грим для инициирования публичного диалога о системе распознавания лиц.
В докладе «Сетевые свободы» авторы предложили решения, которые могут сделать технологии распознавания лиц более прозрачными и подотчетными для общества:
- обязательное подробное и доступное информирование граждан о применении видеонаблюдения и распознавания лиц;
- перечень разрешенных мест использования и гарантированных «чистых» зон, где видеонаблюдение и FR запрещены;
- установление предельного срока хранения с обязательным последующим уничтожением собранных данных;
- обязательный независимый аудит;
- создание эффективных процедур рассмотрения жалоб на нарушения;
- запрет предоставления данных иностранным субъектам, в том числе органам власти.
Доклад проекта «Сетевые свободы» на настоящий момент — одно из наиболее полных изложений истории и юридических кейсов, связанных с распознаванием лиц. Авторы доклада делают вывод, что без сильных конституционных судов в стране и без влияния международных судов, развитие, распространение и использование систем распознавания лиц вряд ли будет ограничено в ближайшем будущем. Скорее возникнут практики сопротивления этим системам со стороны граждан: скрытие, маскировка, физическое уничтожение камер. Можно также предположить, что эти практики будут сопровождаться правовыми исками к системе распознавания лиц, по крайней мере до установления национального единообразия к ее регулированию.