Когда весной 2020 года началась пандемия коронавируса, казалось, что все готовы помогать друг другу. Глобальный вызов объединил людей – кто-то носил продукты пожилым соседям, разработчики с помощью собственных 3D-принтеров печатали детали для производства средств защиты. Был также запущен проект «COVIDарность» для помощи людям на самоизоляции. Основательница проекта Саша Крыленкова была уверена, что люди захотят создать соседские сообщества и поддерживать друг друга в сложной ситуации. Но получилось по-другому. Почему люди так и не начали объединяться в сообщества, она рассказала Теплице.
– Я и мои коллеги – гражданские активисты. У нас за спиной много успешных проектов. На 2020 год у всех были большие планы, но случился коронавирус, и все отменилось. Мы сели и стали думать. С одной стороны, надо было спасать текущие проекты. С другой – мы же активисты. Значит, надо что-то делать и помогать в текущей ситуации.
Так появилась «COVIDарность». И поначалу все пошло очень хорошо. Мы быстро создали чат, в который добавилась тысяча человек. Появились люди со всего мира, они начали переводить материалы и памятки. Потому что коронавирус активно пришел в Россию немного позже, чем в некоторые другие страны, и можно было ориентироваться на международный опыт. Ника Водвуд помогла нам с дизайном. Мы изучали наши нормативные акты и делали инструкции. К нам присоединились отличные разработчики, которые сделали кросс-платформенный бот – он помогал найти сообщество или создать сообщество, если его нет, чтобы общаться с соседями и помогать.
Наша основная идея была в том, чтобы не создавать инструмент для централизованной помощи, когда все задачи стекаются в одну точку. Мы хотели показать людям, что у них есть возможность создавать соседские сообщества и помогать друг другу. Собственно, все основные силы мы бросили на это – писали инструкции, проводили вебинары на тему того, как дружить, общаться и так далее.
Но оказалось, что людям нужна не самоорганизация, а конкретные задачи, когда им говорят, куда пойти, что купить, кому помочь. А мы пытались создать систему, которая требовала бы больше творчества. Да, в некоторых домах в Москве, Санкт-Петербурге и регионах уже существовали сообщества и до пандемии. Они возникали, когда, например, соседи обустраивали детскую площадку или парковку. А затем переросли в локальное сообщество. И вот там, где чаты уже были, люди активно помогали друг другу. Там, где сообществ не было, они практически и не появлялись.
А вот централизованные истории у нас сработали. Была успешно запущена психологическая служба. Волонтеры-психологи принимали заявки и определяли, как помочь человеку. Несколько сотен человек получили консультации. Также у нас получилось популяризировать помощь как таковую. Мы создали площадку, где люди находили друг друга. Например, в нашем чате знакомились переводчики, работающие с медицинскими материалами; или мейкеры, которые делали разные штуки для больниц; зоозащитники, которые организовывали помощь с животными.
В этом смысле роль вдохновителя мы выполнили. Но в моей голове была мысль, что ковид со своим глобальным вызовом сделает так, что люди будут сами объединяться и помогать друг другу. Этого не случилось.
Некоторые коллеги мне с самого начала говорили: ты хочешь создать самоорганизацию, которой столетиями не было в России, это идеализм. Конечно, это во многом идеализм, и в самом начале пандемии казалось, что она может стать той бедой, которая объединит, научит поддерживать друга друга, позволит познакомиться с соседями. Но кажется, действительно беда ложится не на бетон, а на ту почву, которая была до того.
Мы используем привычные практики, даже если они не самые эффективные. А привычные практики в России – это когда есть более удачливые и благополучные люди, которые помогают менее благополучным. А пандемия – она для всех одинаково опасна. И для богатых, и для бедных, и для успешных, и для неуспешных. Тут никак не помочь «из ресурсного состояния». Тут должны быть практики: «сегодня, пока я болею, ты погуляешь с моей собакой, а завтра, когда заболеешь ты, я принесу тебе молока».
Несмотря ни на что, я не думаю, что так будет всегда. Нас всех эта глобальная беда должна чему-то научить. Злость, боль, раздражение и страх уйдут. Останется опыт. И, возможно, этот опыт и станет тем самым стремлением к взаимопомощи и пониманию, что людей много и все люди способны помогать друг другу.