В России существует немало способов привлечь пользователя Интернета за распространение «неправильной» информации. О том, как это происходит в коронавирусный период, рассказал на вебинаре 21 мая Станислав Селезнев, адвокат Международной правозащитной группы «Агора». Станислав – специалист по IT-безопасности и делам о преследовании за онлайн-активизм. Сергей Смирнов, консультант по цифровой безопасности и внештатный автор Теплицы, отметил важные моменты встречи.
Декларации и факты
В 2019 году тема «фейк-ньюс» возглавила повестку на международных конференциях, связанных с технологиями, правами человека, журналистикой. «Это мировой тренд, – отмечает Станислав Селезнев. – Но ситуация довольно спорная. С одной стороны, власти любой страны пытаются оградить граждан от паники, от информации, которая может повлечь массовые беспорядки. С другой стороны…»
В российском законодательстве нет буквального понятия «фейк». Есть «недостоверная общественно значимая информация, распространяемая под видом достоверных сообщений, которая создает угрозу причинения вреда жизни и здоровью граждан…» (полное определение можете увидеть по ссылке). Из российских законотворцев на поприще борьбы с фейками более всех отличился глава Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству Андрей Клишас. С его подачи в марте 2019 года был принят закон борьбе с недостоверной информацией.
По заявлениям Клишаса, новый закон должен был защитить обычного человека от недостоверной информации. В том числе в сети. «Те правила, которые справедливы для любой общественной площадки, должны быть справедливы и для Интернета», – отметил сенатор. Хотя закон и получил отрицательный отзыв Совета по правам человека при Президенте РФ, он был принят «в паре» с другим «детищем» Клишаса – законом об оскорблении власти.
«Закон начал применяться весной 2019 года по большей части в отношении политических активистов, – рассказывает Станислав Селезнев. – Было несколько попыток привлечь журналистов и СМИ. Неудачно. Суды анализировали доказательства и приходили к выводу, что доказать влияние публикаций на события невозможно. Первым СМИ, которое было привлечено к ответственности за фейки, стало издание «Момент истины». Это произошло в самом конце 2019 года. До этого административная статья фактически была «спящей». Из 13 дел лишь 5 дошли до штрафов. Из этих пяти – двое граждан признали свою вину, чтобы получить минимальное наказание».
«Дела о фейках возникают либо в связи с публикациями, которые поддерживают или могут спровоцировать уличные протесты, либо в рамках антикризисного пиара чиновников, учреждений или ведомств, пытающихся таким образом опровергнуть информацию о нарушениях или злоупотреблениях, – прокомментировал ситуацию в январе 2020 года «Ведомостям» юрист «Агоры» Дамир Гайнутдинов. – При этом они носят единичный характер: тысячи аналогичных материалов в СМИ и соцсетях остаются без внимания».
Коронавирус как источник вдохновения
Пандемия коронавируса изменила ход событий. Чиновники и «кибердружинники» заговорили о резком росте числа «недостоверных публикаций».
Екатерина Мизулина, директор «Лиги безопасного Интернета», сообщила, что лишь за апрель 2020 года ее организация выявила 3701 фейк о коронавирусе в сети. Для 13% фейков Лига сумела добиться удаления или блокировки. (Екатерина Мизулина – дочь сенатора Елены Мизулиной, известной, в частности, озвучиванием яркого мема в духе Оруэлла «запрет – это свобода».)
«Необходимо остановить эту «пандемию в мозгах» или, как выражаются чиновники ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения — Прим.ред.), «инфодемию», – ораторствовал Клишас. – Поэтому ужесточение наказания за «фейковые» новости является своевременной и необходимой мерой».
«Распространение информационных уток или фейков сейчас воспринимается людьми особо болезненно, и это совершенно ненужным образом нагнетает обстановку. И в таких ситуациях это должно караться по закону. Нам неизвестно о каких-то случаях, когда палка перегибается», – заверил журналистов пресс-секретарь Президента РФ Дмитрий Песков.
Угрозы
Сайт или страницу (если это технически возможно) с недостоверной информацией могут заблокировать. Однако для автора (СМИ, журналиста, блогера, простого пользователя) публикация «фейка» может обернуться штрафом или чем похуже.
Согласно части 9 статьи 13.15 КоАП РФ («Злоупотребление свободой массовой информации») за распространение «заведомо недостоверной общественно значимой информации» грозит штраф от 30 до 100 тысяч рублей для физлиц и от 200 до 500 тысяч рублей для юрлиц, то есть СМИ. Вдобавок могут конфисковать компьютер или телефон, с помощью которого человек разместил информацию в Интернете. Один из самых ярких примеров наказания человека по этой статье – случай липецкой зоозащитницы Екатерины Бильбао. Женщина попыталась помочь собрать средства для нужд местной инфекционной больницы. Она разместила в сети видео с обращением к неравнодушным людям и была наказана штрафом 30 тысяч рублей.
СМИ грозят штрафы от 1,5 до 3 миллионов рублей в соответствии с ч. 10.1 той же статьи. Такой финансовый удар способен разорить небольшое издание или веб-сайт.
А в Уголовном кодексе РФ с недавнего времени существует статья 207.1. Она предусматривает наказание за «публичное распространение заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан». Штраф от 300 тысяч до 700 тысяч рублей. Наказать могут за «фейковую» информацию не только о коронавирусе, но и о «принимаемых мерах» по борьбе с коронавирусом.
В мае 2020 года Следственный комитет возбудил уголовное дело в отношении женщины, которая распространила в соцсетях фотографию набора защитных немедицинских масок китайского производства в магазинах сети FixPrice. Женщина утверждала, что это гуманитарная помощь, поступившая в продажу. Знатоки китайского языка возражали, что надписи на упаковке относятся лишь к сертификации товара.
Можно ли избежать угрозы, если размещать информацию только в закрытых группах, «подзамочных» публикациях? Увы, нет. По словам Станислава Селезнева, риск присутствует даже в «родительских чатах» WhatsApp, где число участников ограничено парой десятков человек. Дело не в технических уязвимостях мессенджера или склонности Facebook (которому принадлежит WhatsApp) к сотрудничеству с российскими правоохранительными органами. Дело в наших добрых и бдительных гражданах.
«Формально любые сведения, не подтвержденные документально и не совпадающие с официальной позицией властей, могут быть признаны фейком», – утверждают юристы Центра защиты прав СМИ.
Трудности перевода
Попытки перевести творчество охранителей на понятный пользователям сети язык – дело непростое.
Например, в УК речь идет о ложной информации, а в КоАП – о недостоверной. «Почему законодатель дал разные формулировки?» – недоумевает Станислав Селезнев. – Возможно, просто для того, чтобы статьи получились разными».
«Существует дихотомия последствий фейков, – продолжает эксперт. – Удалят материал или оштрафуют? Законом установлен порядок действий, связанных с обнаружением недостоверной информации. О каждом случае нужно информировать прокуратуру, и далее по цепочке – Роскомнадзор, администрация сайта… Владельцу предписывается удалить материал. Если владелец не удаляет, Роскомнадзор направляет требование о блокировке провайдеру… Бывает, кого-то наказывают за фейковую информацию, а она по-прежнему висит. Бывает, что администрация ресурса удаляет информацию, и никто не наказан».
Как на практике оценивают достоверность информации? «Большинство случаев связано с информацией о действиях властных структур, – рассказывает Станислав Селезнев. – Сотрудники полиции ограничиваются официальным запросом в соответствующую администрацию – региона или, например, медицинского учреждения. Получают ответ, что ситуация не так плоха, как пишет гражданин. Сведения не соответствуют действительности. И все. Фактически именно лицо, распространившее сведения, обязано доказать их достоверность».
А «заведомость»? «Этот важный критерий, – говорит Селезнев, – суды в разных регионах воспринимают по-разному. Иногда относятся внимательно. Если гражданин предоставляет доказательство, что он почерпнул данные из какого-то источника, который считал достоверным, «заведомость» отсутствует. Но в других регионах иначе».
Резюме
Лучшее, что можно сделать с мутными «антифейковыми» формулировками – отменить их.
«Следует ли государству ориентироваться на тех, кто готов принять на веру абсолютно любые сообщения и на этом основании затыкать рот всем? – размышляет Станислав Селезнев. – Или все-таки лучше ориентироваться на человека, обладающего критическим мышлением и способного отделить достоверное от недостоверного?»
По мнению адвоката, сегодня существуют два полюса. Первый – это юго-восточная Азия, где государства занимают патерналистскую позицию. Второй – Европа. В качестве примера европейского выбора Селезнев приводит правовую позицию Конституционного Совета Франции, который ограничил применение законодательства о фейковых новостях. «В нашей стране давняя традиция – не оперативно и не подробно выдавать информацию по общественно-значимым вопросам, – говорит Селезнев. – Там, где есть недоверие, прорастают конспирологические теории».
Фактически, отмечает Станислав Селезнёв, под угрозой штрафов оказались и журналисты, и обычные граждане, которые рискуют при каждой публикации на общественно значимую тему. «Это признак плохого закона, – говорит адвокат. – Закона, который не подлежит применению, не имеет обоснованной цели. Это затыкание рта и ограничение общественной дискуссии».
Ну, а пока тем, кто пишет на тему коронавируса и при этом опасается преследований за фейки, можно посоветовать следующие полезные ресурсы:
- «Штаб правовой помощи. Коронавируc» (Международная правозащитная группа «Агора»);
- «Право на информацию в эпоху коронавируса. Все о том, как безопасно освещать пандемию» (Центр защиты прав СМИ).
