Официальный карантин, вынужденный больничный или добровольная самоизоляция – неважно, по какой причине вы проводите эти дни дома. Важно, чтобы из-за пандемии коронавируса вы не остались без работы, клиентов и средств к существованию.
Алексей Сидоренко, руководитель «Теплицы социальных технологий«, рассказал социальному журналисту Анастасии Дмитриевой, в чем плюсы удаленной работы, какие профессии можно перевести в онлайн, и кто из специалистов будет востребован удаленно.
– Алексей, как думаете, работа онлайн: социальная привилегия или требование времени, с которым столкнется большинство?
– На самом деле здесь нет противоречия, и оба условия могут быть соблюдены. Сейчас мы видим разницу между средним классом, людьми, которые работают в секторе услуг, и так называемым рабочим классом. Кто-то должен водить автобусы и поезда метро, кто-то должен заниматься доставкой, работать в аптеках и магазинах. Этим людям невозможно работать удаленно. Поэтому удаленная работа в какой-то степени привилегия.
Мы знаем, что, несмотря на цифровую трансформацию, которая произошла, например, с той же доставкой еды, остается огромное количество отраслей, в которых невозможно работать на дому. И да, эти сектора хуже оплачиваются, чем сектор услуг.
Вирус и пандемия, конечно, ускоряют уже идущий перевод многих процессов, ранее считавшихся офлайновыми, в онлайн. В частности, встречи. Если, опять же, говорить о роскоши и о норме: раньше это была прерогатива организаций, работающих с зарубежными партнерами, затем – с междугородными сетями. Сейчас та же Москва настолько разрослась, что время поездки из одного района в другой сравнимо с поездкой на скоростном поезде между двумя городами в Европе или Китае. Мы понимаем, что деловые встречи офлайн становятся роскошью, а онлайн-встречи – стандартом взаимодействия.
– А кто сможет перейти на удаленную работу?
– На наших глазах пандемия ускоряет многие трансформации. Отрасль удаленных профессий расширяется, возникают новые ниши. Это значит, что будут появляться новые профессии, которые мы раньше не могли представить онлайн или думали, что это полный идиотизм. А сейчас оказывается, что наиболее предприимчивые люди начнут действовать, и вы начнете платить за вещи в онлайн, о которых и подумать не могли.
Вокруг онлайна изначально появляются новые профессии, так называемые digital first. Те, что рождаются в цифровой экосистеме: им как раз просто в этом жить либо очень быстро адаптироваться. Например, Airbnb в сфере жилья или Touristica в области перелетов. Хотя здесь поправка: сейчас от коронавируса конкретно эти области очень страдают.
Появятся новые формы удаленного волонтерства. Это тоже интересный сюжет. Например, раньше была тема «принеси бабушке продукты», но она всегда была немножко популистско-мифологической, а сейчас становится реальной. Пойти в магазин и купить что-то с бесконтактной доставкой нуждающемуся пожилому человеку становится реальным запросом. И таких примеров будет больше.
– Как понять, может ли моя профессия существовать онлайн?
– Нужно посмотреть, сколько вещей в ней связаны с транзакциями в физическом пространстве, а сколько – с информацией. Все, что связано с информацией, легко дигитализируется. Например, во многих европейских странах говорится: «Не идите в полицейский участок, вы можете сообщить о происшествии удаленно».
Еще пример: больничные клоуны. У них есть ограниченный потенциал: это достаточно тактильная работа. Но даже они могут работать через видео. Получается, у больничных клоунов средний потенциал перехода в онлайн.
Массажист сможет провести ютьюб-уроки или видеоблог, расширить свою аудиторию. Однако эта бизнес-модель все равно основана на предоставлении мануальных услуг, и от этого не уйти.
Если вы, например, повар, перейти в онлайн сейчас практически невозможно. Он должен постоянно контролировать, кто как режет лук, например. Я мало знаю о поварском деле, но понимаю, что там огромное количество элементов являются, во-первых, секретными, во-вторых, требующими неустанного контроля. Уход поварского дела в онлайн станет возможным, в лучшем случае, лет через десять, и то при условии наличия у шефа помощников (роботизированных или человеческих), когда камера сможет ездить везде по кухне и давать обзор в 360 градусов и станет человеческим двойником. Пока что технологии в этой области недостаточно развиты, и повара не удастся заменить удаленно.
Высокий потенциал есть у людей и организаций, оказывающих всевозможные консультации. У них процесс цифровой трансформации ускорится. И, скорее всего, они поймут, что вместо трех консультаций могут проводить пять. А это практически двукратное увеличение производительности. Достаточно серьезная вещь, особенно когда не хватает ресурсов.
Любой специалист (флорист, печник, инженер, учитель) может передать цифровыми методами свои знания и заработать на этом. Однако передать только частично. Знания – сложная концепция.
Я диссертацию по структуре знаний не писал, но на практике могу выделить три области знаний и навыков. Первая – передаваемые знания, то есть знания, которые можно передать. Условно говоря, ликбез: факты, советы, вещи, которые можно наговорить на экран, показать, как делать, если это видео.
Помимо этого, есть невербальное знание: вы находитесь в одном пространстве, и если что-то неправильно сделали, вас быстро поправили.
И есть еще неявное знание (термин предложил физик и философ Майкл Полани). Суть его звучит так: мы знаем значительно больше, чем можем рассказать. В этом особенность экспертного знания: эксперт всегда знает больше, чем говорит. Эксперт может соединять факты и наблюдения в необычных конфигурациях – без экспертного знания такое невозможно. Основная проблема с онлайн-образованием сейчас в том, что если это не интенсивное обучение с ментором, то люди могут получить передаваемую часть знания. Но непередаваемую часть знаний в онлайн режиме практически невозможно получить.
При этом мы можем говорить, что Россия все-таки проходит цифровую трансформацию позже других стран, и на русском языке многих сервисов просто нет, а следовательно, это неиспользуемый потенциал.
– Какие первые шаги предпринять?
– Нужно ответить на вопрос: «Чем я занимаюсь? И какие из этих вещей можно делать онлайн, а какие только офлайн?».
Если вы массажист, вы можете через онлайн получать новых клиентов, общаться с ними, продвигать себя. Но массажировать вы можете только офлайн. Это простой пример.
Если вы журналист, вы практически все можете делать онлайн за исключением разве что фоторепортажа. И то мы предполагаем, что через какое-то время у журналистов будут дроны, и они смогут какую-то ситуацию записывать. То же с интервью: есть мнение, что по-настоящему открытое, глубокое и многочасовое интервью можно сделать только офлайн. Но эта разница, прирост качества, маргинальна. Все говорят: «Ну, что мы там обсудим по Интернету?». Да, если смотреть с точки зрения канала, когда мы находимся с человеком в комнате, мы получаем значительно больше информации. Но насколько мы ее используем, тоже вопрос. В рабочем контексте мы используем голосовую информацию и язык тела. Язык тела можем получить с включенной видеосвязью, а голос получаем всегда, когда говорим.
Дальше, возвращаясь к вопросу: в любой непонятной ситуации заходите на сайт Теплицы социальных технологий и пользуйтесь поиском. Какие ключевые слова нужно знать? «Удаленная работа», «цифровой этикет» (есть отличный одноименный канал, особенно для людей, которые не понимают, как общаться в сети и даже писать друг другу письма), «принципы удаленной работы», «как перейти на удаленку». Сейчас появляется огромное количество публикаций, в том числе у нас, которые об этом рассказывают. Я надеюсь, что никто из читателей не забанен в Google и Яндексе и все знают, как искать.
Если вы не знаете, как искать, это реально проблема. Это означает, что существует огромная пропасть в плане азов получения информации. И ее нужно исправлять.
– После кризиса и карантина люди вернутся в офлайн или останутся в онлайне?
– Однозначного ответа нет. Что точно можно сказать: карантин когда-нибудь закончится. Черная чума длилась 7 лет, но тоже закончилась. Дальше какая-то часть процессов вернется в офлайн. В России вообще процент отката будет велик: есть факторы, обуславливающие это. У многих людей, особенно в некоммерческом секторе, элементарно технические устройства не вытягивают самое простое общение, гарнитур не хватает, микрофон сломался и так далее. Технологии – самый первый и простой фактор.
Дальше. Большая часть людей в России – не продвинутые пользователи. Да, мы видим сейчас так называемых digital natives – людей, которых при рождении первым делом сфотографировали на какое-то цифровое устройство. Они даже не понимают, что значит «быть технически не продвинутым». Но в абсолютных цифрах большинство людей знают, как зайти в Facebook, но не представляют, что ту же адресную строку в браузере можно использовать, например, для поиска. Мне кажется, что этим людям будет отрадно возвращение в офлайн.
Те, кто сможет осознать достоинства удаленной работы, увидят прирост производительности. Они поймут, что для встречи не обязательно куда-то ехать, можно просто созвониться в Zoom или любом другом сервисе. Что, когда у вас есть документ в облаке (Google Docs или Office 365), вы все правки вносите прямо там, а не пересылаете друг другу бесконечные версии документов «Финальная», «Самая финальная», «Точно самая финальная».
Еще пример: в 2000-х годах люди тратили огромные деньги на интросети, нанимали сисадмина, которые отстраивал внутреннюю структуру сетевого хранилища. Сейчас это все тоже ушло в облако, и настроить многие вещи можно самому.
Когда люди начинают всем этим пользоваться, они уже не могут уйти обратно. Это билет в один конец: вы увидели рост производительности, простоту, повышение управляемости и цифровой безопасности. И все, устаревшие вещи вы сразу отметаете.
Три фактора, которые будут способствовать тому, что люди останутся в онлайне:
- ресурсы – наличие техники и времени;
- навыки, знание, как этим пользоваться, и понимание, что за этим будущее;
- возможность увидеть плюсы для себя.
Потому что часто людям все равно. Ты говоришь: «Ты на это тратишь два часа, а можешь тратить час», а тебе отвечают: «Это не имеет значения». Этим людям будет непонятно, зачем идти в диджитал.
– Кто будет наиболее востребован удаленно?
– Те, кто сможет передать онлайн наиболее редкие и ценные услуги. Например, школьные репетиторы. Особенно те, кто будет готовить к ЕГЭ, к экзаменам.
Я сам уже два года учу македонский язык через скайп. Могу сказать, что точно есть потеря в качестве по сравнению с личной встречей. Но то, что живой контакт можно заменить, – это факт.
Вообще, сфера онлайн-образования в России переживает расцвет. Я был в ноябре на встрече: говорили о более чем тысяче только российских стартапов, связанных с этой областью. Все ожидают, что сейчас оно рванет и будет, как в медицине, резкий прорыв.
Вот к коучам у меня, как у многих людей, есть скепсис. Я понимаю, что есть хорошие коучи, которые действительно открывают людям глаза. Но также понимаю, что есть огромное количество людей, про которых вообще непонятно, что они делают. Да, они успешно зарабатывают. Но это, мне кажется, не всегда их какая-то характеристика, а скорее, эксплуатация изъяна в человеческой психике: просто людям для осознания многих вещей нужен собеседник.
Казино ведь тоже зарабатывают. Но мы понимаем, что они зарабатывают не потому что несут ценность, а потому что пользуются изъяном в психике человека. Так и с миллионом других вещей, по которым вопрос не в ценности, а в эксплуатировании изъянов. Но я могу ошибаться: однозначного мнения относительно коучей у меня не сформировано.
В управленческой области будут востребованы люди с высокой самодисциплиной, хорошими возможностями коммуникации, как письменной, так и устной, умением формулировать мысли так, чтобы другим было понятно. Мы знаем, что у многих людей проблемы с формулированием мыслей. В реальной жизни они их восполняют невербальным общением, более длительным контактом с людьми и так далее. В онлайн эти люди будут проигрывать.
Востребованы будут те, кто может в цифровой среде сформулировать свои мысли и желания и вести процесс управления, физически не находясь с командой в одном пространстве.