Мы считаем шаги и количество часов глубокого сна, проходим генетические тесты и чекапы, мечтаем стать биохакерами и жить если не вечно, то точно дольше, чем задумала природа. Какие мифы рождают технологии в медицине и каким гаджетам все же стоит доверить заботу о своем здоровье, рассказал научный журналист и медицинский блогер Алексей Водовозов.
Врач-терапевт высшей квалификационной категории, в прошлом военный врач и подполковник медицинской службы запаса, стал одним из самых известных в России популяризаторов медицины и обладателем премии Rusnano Russian Sci&Tech Writer of the Year. В своем блоге «Смотровая военврача» Алексей Водовозов разбирает мифы и ошибки в области медицины, а также рассказывает о том, как определить шарлатанов, которые пытаются поставить диагноз лишь с одной целью – заработать на пациенте деньги. Например, предлагают провести «биорезонансную» диагностику всего организма.
В 2016 году Алексей Водовозов выпустил книгу «Пациент разумный. Ловушки «врачебной» диагностики, о которых должен знать каждый» в которой систематизирован пятнадцатилетний опыт «по коллекционированию, изучению и разбору псевдомедицинских диагностических методик».
– Начнем с диагностики, с популярных чекапов для обследования организма. Насколько оправданы такие проверки?
– В медицине мы имеем дело в основном с больными людьми, а чекап стал способом задействовать в сфере услуг еще и здоровых. Такие проверки, во-первых, вызывают ложное чувство защищенности, а во-вторых, провоцируют стресс, поскольку гарантированно найдется, к чему придраться в плане здоровья.
Есть некоторые наборы методик обследования организма, но все они входят в арсенал врача. То есть в любом случае мы начинаем с визита к врачу, и только он определяет дальнейший диагностический путь. Что можно сделать самостоятельно, так это позаботиться о профилактике: исключить факторы риска, такие как курение, алкоголь, стресс, переедание, малоподвижный образ жизни.
– А как узнать, когда пора к врачу? Если, например, у человека головные боли, с одной стороны, можно списать их на экологию и стресс, а с другой – лучше пройти такую вот комплексную проверку.
– Я могу назвать 10 причин возникновения головной боли (цефалгии), а неврологи, наверное, еще 100 добавят. Есть большая группа заболеваний с таким симптомом. Один из самых распространенных случаев – мигрень, второй по популярности вариант – напряжение. И с первым, и со вторым врачи знают, как бороться. Для начала нужно исключить аневризму и другие состояния, которые могут проявляться головной болью. Как вы догадываетесь, это делает врач.
Если серьезных патологий нет, можно выбрать профилактическую терапию. При той же мигрени, помимо приема препаратов, советуют отслеживать триггеры – события и факторы внешней среды, которые провоцируют приступ. То есть в любом случае есть определенная тактика работы, которая подтверждена клиническими исследованиями. Эта тактика будет касаться решения конкретной проблемы – нет смысла проверять все и сразу.
– Как вы относитесь к генетическим тестам, которые обещают найти заболевания, к которым есть генетическая предрасположенность?
– Как это часто бывает, берется действительно работающая методика и используется для извлечения выгоды. Генетическое тестирование – на переднем крае медицинских технологий, и есть несколько вариантов этого исследования, например, секвенирование (общее название методов, которые позволяют установить последовательность нуклеотидов в молекуле ДНК. – Прим. ред.). Мы можем определить, например, возможность передачи каких-либо наследственных заболеваний. Но расшифровывает эти результаты исключительно врач-генетик.
Важный вопрос – для чего, в каких случаях оправдано это тестирование? Существуют моногенетические заболевания, когда «ломается» один ген и у человека развивается какое-либо состояние. Оно может быть пограничным – находящимся «между нормой и не нормой», например, непереносимость лактозы.
Мы точно знаем, какой ген отвечает за прекращение восприятия лактозы. Следовательно, можно посмотреть, в каком состоянии этот ген у человека – мутантном или нет, а затем сделать вывод. Конкретная ситуация – конкретное решение. И есть небольшой набор ситуаций, когда генетическое тестирование оправдано. Если вам обещают по результатам такого тестирования подобрать план ухода за своим телом, список профилактических мероприятий или профессии, к которым у вас генетическая склонность, это шарлатанство.
– Но генетический тест привлекает именно возможностью определить риски заболеваний…
– Наследуется не признак в большинстве случаев, а норма реакции, то есть некий спектр, в котором этот признак может реализоваться. И насколько он реализуется, зависит от внешней среды и других факторов: режима питания, например. И эти вещи не прогнозируемы и непредсказуемы, по крайней мере, сегодня. Нельзя подобрать правильную, генетически соответствующую вам диету. То же самое касается всех остальных профилактических и прочих мероприятий, которые якобы считывают по генетике.
Медицинские мифы распространяются среди образованных людей именно потому, что последние преувеличивают значение медицинских методик именно в профилактическом плане. Среди других популярных мифов – биохакинг (биохакингом называют систему контроля за здоровьем, которая основывается на определении жизненных показателей. – Прим. ред.).
– Биохакинг тоже не работает?
– Зависит от того, что мы под этим понимаем. Чаще всего это набор разрозненных попыток что-то исправить в организме, ничего полезного при этом не делая. Иногда все сводится к поиску волшебной таблетки, инъекции или гаджета. Люди думают, что можно сидеть в соцсетях до пяти утра в обнимку с энергетиками, а потом что-то принять и проснуться через три часа бодрым и веселым. Это такой бытовой биохакинг. Другой пример: по новостным сайтам прошла новость, что метформин увеличивает продолжительность жизни мышей. Несколько репостов с неверными выводами, и все начинают принимать метформин в надежде дольше жить.
То, что мы до сих пор не особо представляем, как он действует на клеточном уровне, – это отдельный разговор. А еще препарат не подходит людям с сахарным диабетом второго типа. Биохакеры вряд ли будут разбираться в таких тонкостях.
Делать какие-то выводы на основании начальных исследований – это верх самоуверенности. Некоторые мифы связаны с недостатком информации, а некоторые – с ее избытком.
– А какие еще есть медицинские мифы? Например, повсеместно распространена детоксикация, в том числе информационная.
– Вопрос в том, что будут считать токсинами. Тот же ацетальдегид, который образуется в результате преобразования этанола, – токсин. Стоит подождать, и детоксикацию организм проведет сам: похмелье пройдет. Печень, и почки – две прекрасные системы детоксикации, которые справляются со всем, что нужно. Если они перестают работать, очевидно, биодобавками это не лечится. Часто детоксикация воспринимается как некое ритуальное действие, которое позволит лучше жить.
– Хорошо, тогда какие технологии и разработки достойны внимания? Как найти тренды в медицине, за которым стоит следить?
– Если говорить о тенденциях, сейчас активно развивается диагностика и лечение онкологических заболеваний. Появились принципиально иные подходы к лечению некоторых видов рака. Нобелевскую премию по физиологии или медицине в 2018 году вручили Джеймсу Эллисону и Тасуку Хондзё «за открытие терапии рака при помощи подавления негативной иммунной регуляции».
Атипичные («раковые») клетки умеют подавлять иммунитет, воздействуя при помощи определенных белков на Т-клетки и деактивируя их. Эллисон и Хондзё выяснили, как именно это происходит, и научились активировать заблокированные иммунокомпетентные клетки, которые набрасываются на клетки опухоли.
Впечатляет работа нейроинтерфейсов. Мы можем при помощи мысли управлять внешними устройствами, например, роботизированными протезами, это потрясающе! Есть действительно высокотехнологичные вещи, те, что останутся надолго в медицинской практике. Вот за ними и нужно следить, а не за коммерческими проектами, которые проходят под грифом «уникальная отечественная разработка».
Еще по теме: От биомедицины до киберспорта: хакатон по нейронет-технологиям
Быстрыми темпами развиваются нейронауки, появляются новые информативные методики, в том числе визуализации. Например, позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ). В тело вводят субстанцию, способную временно накапливаться в определенных тканях. Благодаря этому эффекту на полученной томограмме можно не только рассмотреть исследуемый участок тела, но и оценить обмен веществ в органах или новообразованиях. ПЭТ позволяет выявить неполадки в работе сердца, щитовидной железы и некоторых других органов.
– Как отличить одно от другого – крутую инновацию от способа наживы?
– Один из вариантов – читать гайдлайны, клинические руководства для медицинских работников. Их составляют, например, Всемирная организация здравоохранения, Кокрановское сотрудничество (The Cochrane Collaboration), Общество экстренной медицины (Society for Critical Care Medicine), British Medical Journal и другие специальные экспертные органы. Гайдлайны описывают все диагностические и терапевтические методики.
Они служат дайджестом по информации в мире доказательной медицины. При этом указывается уровень доказательности – он маркируется буквами А, В, С. Самый высокий уровень А присваивается виду медицинского вмешательства, если данные, свидетельствующие в его пользу, получены в ходе нескольких, обычно крупных рандомизированных исследований.
Гайдлайны периодически обновляются, информация накапливается, ее анализирует огромный экспертный пул, и только после этого она оформляется в виде дополнения к какому-либо руководству либо в качестве нового руководства.
– Расскажите, какими гаджетами вы пользуетесь?
– К гаджетам я отношусь скептически. К счастью, у меня нет заболеваний, которые требуют высокотехнологичных гаджетов. А если мы говорим о потребительском секторе и устройствах попроще, то тут большая проблема с чувствительностью и специфичностью этой аппаратуры. Она все еще дает очень упрощенную и неточную информацию.
Один из самых известных, примеров – гаджеты, способные снимать ЭКГ. Дело в том, что у нас пока нет методики, которая позволяет с двух точек снять хотя бы три первых основных отведения ЭКГ. В диагностике используется 12 отведений ЭКГ – если вы хоть раз снимали электрокардиограмму, вы знаете, сколько там нужно датчиков. По двум точкам можно в лучшем случае определить пульс. Зафиксировать аритмию такие устройства могут, а предупредить о приближении инфаркта уже нет.
Эта же проблема возникнет, если попытаться при помощи фитнес-браслетов отслеживать, например, суточное артериальное давление. Не исключено, что человек устроит себе гипердиагностику – решит, что он гипертоник, и начнет принимать лекарства. Снятие показателей с запястья – один из самых неточных методов измерения артериального давления. Разброс значений доходит до 50%.
– А какие гаджеты и в каких случаях информативны, например, помогают ли фитнес-браслеты контролировать качество сна?
– Тоже больше вопрос. Для качественного исследования нужна полисомнография. Если говорить о действительно работающих методиках, я бы отметил технологию электронной татуировки. В этом случае датчики наносятся на кожу буквально и в зависимости от степени инвазивности оценивают, например, уровень глюкозы в подкожных сосудах или по выделяемому поту. Такая технология необходима людям с сахарным диабетом, в основном 1-го типа, то есть тем, кому нужно мониторить уровень глюкозы в реальном времени.
А если этот датчик еще и соединен с искусственной поджелудочной железой, или хотя бы с инсулиновой помпой, то получается высокотехнологичное и эффективное решение. Вопрос измерения показателей и введения инсулина будет решаться автоматически. Задача пациента сведется к своевременной заправке инсулиновой помпы.
Таких реально эффективных медицинских гаджетов пока что мало, в основном появляются разработки в потребительском секторе.
– Какие этические вопросы встали перед обществом, учитывая столь активное развитие технологий?
– Технологии обогнали этику. Такая история случалась неоднократно. Например, использование животных в экспериментах. В качестве альтернативы предложили так называемые «органы на чипе». Платформа позволяет живым тканям человеческого организма существовать in vitro – для тестирования экспериментальных препаратов и способов лечения. Однако нередко бывает так, что на моделях все работает прекрасно, а в живом организме возникают непредвиденные реакции. Поэтому все равно нужен эксперимент на живом организме, и в клинических исследованиях принимают участие в том числе люди. Это добровольцы и они знают, чем рискуют.
Еще один актуальный вопрос этики – редактирование генома человека. У нас есть техническая возможность для этого, но нет единого мнения по поводу применения методики. Насколько этично создавать ребенка от трех родителей, а не от двух? Можно ли задействовать редуцированные эмбрионы, которые не будут использоваться для подсадки, в медицинских экспериментах?
Мы научились выращивать и пересаживать органы, работаем над искусственным интеллектом и задумываемся над переносом человеческого сознания на цифровой носитель. Масса вопросов требуют обсуждения – дискуссии не утихают. Технологии дают нам новые возможности, наша задача грамотно ими распорядиться.
Полезные ресурсы
- SBM – отличный проект, поддерживаемый несколькими врачами разных специальностей из США и Великобритании. Публикуют обзоры некорректных исследований, заблуждений, необоснованных методик.
- «МедФронт» – российский аналог SBM, молодой, но в перспективе мощный и интересный.
- «Выбирая мудро» – международный проект, где профессиональные медицинские ассоциации делятся своими находками по рационализации диагностики и лечения. Очень интересен перечень неоправданных назначений.
- «Медач» – многим уже знаком своим рациональным подходом к контенту.
- «Биомолекула» – проект по биомедицине и смежным областям. Здесь крутые статьи, отличная инфографика и интересные авторы.
- «Элементы большой науки» – лучший агрегатор научного контента в Рунете.
- «Индикатор» – научные новости и интересные спецпроекты.