«Кодабра» – это детская школа цифрового творчества, которая учит детей программировать, создавать свои собственные проекты, творить и применять свои знания по школьным предметам. Мы встретились с создателями «Кодабры» – Дмитрием Лоханским и Дарьей Абрамовой – и поговорили с ними о том, как «Кодабра» учит детей и какие у них дальнейшие планы.
– Расскажите о вашем проекте.
Дима: Мы делаем детскую школу программирования и цифрового творчества «Кодабра». Нас беспокоит, что дети потребляют много цифрового контента, но мало создают сами, и мы хотим показать им, что создать что-то самому за компьютером – игру, мультфильм, анимацию – это просто и не требует каких-то rocket science знаний.
Соответственно, этим мы и занимаемся. Мы начали в 2014 году как некоммерческое волонтерское движение – просто проводили уроки в московских школах. Потом стали писать о своем опыте на Хабрахабре, и к движению подключилось много людей. Тогда мы поняли, что действительно создаем что-то значимое, и стали заниматься этим серьезнее.
– Как к вам вообще пришла такая идея?
Дима: На одной из первых своих работ я был учителем, преподавал компьютерные курсы в коммерческой компании в другом городе. Мы учили людей работать в 1C и Excel, и как-то меня попросили сделать курс по программированию.
Сначала я пошел по стандартному пути создания курсов – взял книгу «Программирование на C++» и начал переписывать уроки по главам, но потом понял, какая это скукотища и что это будет еще один унылый никому не нужный курс.
Тогда я назвал курс «Программирование игр», сделал цветную афишу, мы дали объявление, и на этот курс записались на несколько месяцев вперед со всех наших окружных городов. Я понял, что в таком формате и стоит обучаться. И эта идея жила со мной многие годы.
Потом я ушел со своей работы и стал думать, как я могу лучше всего поделиться своими знаниями с миром. Тут и всплыло старое желание: просто учить других – именно детей, именно программированию и в какой-то интересной форме.
– И тут появилась Даша?
Даша: Мы познакомились с Димой как раз в 2014 году. Он мне рассказал, что через неделю собирается пойти в школу учить детей создавать игры. Я сама по образованию программист, по профессии никогда не работала, но мне всегда это было интересно. Я подключилась, и мы стали вместе ходить по школам. Просто как волонтеры заходили в школы, в какие смогли.
Дима: Мы проводили уроки, после которых дети просто кричали, просили, чтобы мы остались. И так происходило каждый раз. Ты получаешь от этого такие эмоции, что понимаешь, как хочешь этим заниматься.
Даша: Соответственно, от этого появляется мысль, что же делать дальше, как развиваться. На самом деле, долгое время нам не казалось, что это можно превратить в бизнес, была мысль существовать только на спонсорские деньги, и мы искали спонсоров.
Дима: Мы изучили, как это происходит в мире, и оказалось, что это вообще такой глобальный тренд. Например, какой-нибудь Code.org в США, чья задача сделать программирование третьим навыком школьников после чтения и письма.
Оказалось, что в Англии есть похожая на нас компания Code Club, но нас это только еще больше завело. Мы стали изучать чужой опыт, но у них у всех в основном была спонсорская модель. У нас так не получилось – не получилось привлечь никаких денег в России, но мы подали заявку на грант Google RISE, и нам дали этот грант.
– Как вы попадали в школы? Как вас там воспринимали?
Дима: Первые пилотные школы мы находили через знакомых, у которых там учатся дети, и воспринимали нас всегда с восторгом.
Напрямую попасть в школы мы пробовали пару раз – не очень получилось. Надо писать директору, встречаться, им не очень понятно, для чего нам это нужно, и т.д.
Даша: После того, как Дима выступил на нескольких IT-конференциях в Москве, стали откликаться люди, которые хотели проводить уроки, и учителя, которые предлагали прийти в их школы. И проблемы со школами перестали возникать, потому что мы перестали пытаться туда заходить – школы сами начали обращаться к нам.
Впоследствии у нас появились такие партнеры, как Департамент информационных технологий, у которого есть программа популяризации IT среди школьников.
Дима: Мы с ними совсем подружились.
– Но получить от них поддержку и финансирование вы не можете?
Дима: Нет, они денег не дают.
Даша: Они как слышат про некоммерческую организацию, сразу говорят: «У нас денег нет».
Дима: У них есть задача популяризовать IT, и они ищут людей, готовых это делать.
– В результате вы получили грант от Google?
Дима: Да, грант от Google, причем мы съездили в офис Google на саммит. Они собрали все 37 организаций, которые получили грант, в Бостоне, у нас был обмен опытом интенсивный, очень много крутого узнали с одной стороны, а с другой – поняли, что сделаем такой проект в России не хуже, чем в других странах.
Даша: Было здорово узнать, что по всему миру существует похожий ряд проблем среди подобных организаций, и услышать опыт других. Было приятно, что наш опыт тоже интересен и полезен другим организациям, что мы уже нашли какие-то методики, какой-то подход к родителям и детям. Так что эта поездка была очень мотивирующей. И мы надеемся, что в следующем году, когда будет конкурс, мы также будем подаваться.
– Грант был на год?
Даша: Да, в конце этого года заканчивается. Мы получили его в начале года и поняли, что пока есть какие-то финансовые средства, нужно действовать.
Дима: Создать самим финансовый поток, который будет нас обеспечивать.
Даша: Мы стали создавать волонтерскую сеть, расширяться, у нас появился координатор в Москве и сейчас мы ищем координатора в других городах.
Еще мы попали в этом году в социальный акселератор в Высшей школе экономики и после этого стали перекраивать свою бизнес-модель, поскольку со спонсорами не получилось, а гранты – это что-то разовое и нестабильное.
Мы стали открывать свои коммерческие курсы и коммерческие мероприятия для детей. Мы увидели, что есть спрос, что есть родители, которые понимают, что IT-образование ребенка важно для его будущего, и готовы платить.
Собственно, так у нас появилась экосистема: в школах волонтеры преподают бесплатно, и есть дополнительные курсы и мастер-классы на арендованных площадках.
– Это все оффлайн курсы?
Дима: Да, онлайн мы пока ничего не делаем, но сам инструмент, с помощью которого мы преподаем, – это Scratch, разработанный в MIT, – он доступен онлайн. Дети могут потом с ним сами продолжить дома заниматься.
Мы ничего не делаем онлайн во многом еще потому, что мы начинали с работы с детьми младшего возраста, а у них фокус внимания удержать можно только личным присутствием.
– У вас были какие-то методики работы с детьми?
Дима: Мы пришли туда, вообще ничего не зная, это происходило как-то интуитивно. Потом мы стали все это изучать. Родители, которые заканчивали педагогические вузы, нам что-то рассказали, что у детей есть окна внимания, что надо менять фокус деятельности раз в 15 минут, и прочее.
Сейчас мы, конечно, больше знаем о том, как работать с детьми, но тогда нас это не пугало.
– А как вы находите волонтеров?
Дима: В основном мы в Интернете проводим призыв, плюс через вузы и студенческие организации, сейчас стали работать с Мосволонтером.
Собираем тех, кто заинтересовался, на локальные встречи, рассказываем, как и что мы делаем, волонтеры, которые проводили занятия, тоже делятся опытом. Зажигаем, в общем.
Даша: Почему это интересно волонтерам? Есть несколько групп. Первая группа – это люди, которые сами по себе активные по жизни, знают IT и им тоже, как Диме, хочется с кем-то поделиться своими знаниями.
Вторая группа – это люди, которые тоже активны по жизни, но в IT ничего не понимают, и при этом им интересно разобраться, особенно девочкам. «Я гуманитарий по образованию, – говорят девочки, – но очень хочется понять, а здесь еще дети, это очень круто».
Третья категория – это студенты первых-вторых курсов, они пока не могут работать, а тут есть возможность получить реальную практику.
Еще одна категория, которую мы пытаемся увлечь, – это старшеклассники, которые могут преподавать ученикам младших классов.
Дима: У нас есть пилотный проект с одной из школ Москвы. Там выделили 32 старшеклассника, которых мы сейчас обучим, и которые будут учить свои 16 младших классов.
Даша: Суть в том, что это более устойчивая модель – все в одной школе. Второй момент – это то, что они еще учатся в школе, а уже получают практику работы и в будущем могут стать для нас преподавателями уже в коммерческих кружках. Также они получают волонтерскую книжку, где есть запись о волонтерстве, и при поступлении это может давать им дополнительные баллы к ЕГЭ.
– А у вас, и тем более у старшеклассников, не возникает проблем с детьми?
Даша: Что касается старшеклассников, мы сейчас будем пробовать – пока не понятно, получится у них или нет. А у взрослых волонтеров все хорошо, наверное, потому что такая тема.
Дима: Потому что мы создаем игры.
Даша: Эта тема на самом деле интересна всем. Еще дети в младших классах привыкли к обычным занятиям, к обычной системе, в которой они должны тянуть руку, не должны советоваться с соседом по парте и т.д.
А мы им говорим: «Пожалуйста, вы можете все делать за одним компьютером, можете подходить друг к другу с ноутбуками и смотреть, вы можете не поднимать руку, а кричать с места, что у вас получилось». Поэтому дети относятся к нам очень благосклонно.
– А были случаи, когда кому-то было неинтересно?
Даша: У нас летом был лагерь для детей по программированию. С утра мы кодили игры, а после обеда приходили настоящие айтишники и рассказывали про то, какие они делают проекты.
У меня была девочка, которая сказала: «Я уже пятый лагерь за это лето посещаю. Мне уже все равно и вообще технические науки меня не увлекают. Я буду читать книгу». И она сидела, читала книгу.
А мне было печально, что человек сидит и ничего не делает.
На второй день к нам пришел парень из Mail.ru, который разрабатывает игры, приехал на лонгборде, выглядит лет на 25, такой весь современный и активный. Стал общаться с детьми на их уровне:
– Да, классно, я тоже играю в Minecraft! О, ты прошел этот уровень! А вы знаете, ребята, кто такие программисты на самом деле?
– Ну да, знаем.
– Не, не, все неверно! Программисты – это волшебники.
– Почему?
– Потому что все, что вокруг вас, все, что в ваших руках – телефоны, планшеты – это все сделали программисты.
И он вот так с ними весь вечер общался, и та самая девочка 12 или 13 лет настолько прониклась, что весь вечер от него не отходила, сказала, что теперь понимает, для чего программирование, и все оставшиеся дни она программировала.
Ей понравилась даже не среда, в которой мы обучаем, а то, что программисты – это, оказывается, не серые люди в растянутых грязных футболках, и что это может быть молодежной и крутой профессией. И она вовлеклась.
В основном, конечно, со всеми просто – все-таки они все знакомы с компьютером, и суть в том, что каждый ребенок в процессе программирования игры находит для себя что-то интересное: кто-то больше внимания уделяет дизайну и все прорисовывает; кому-то все равно, какой сюжет, главное, чтобы герой классно стрелял, 30 пуль в секунду у него вылетало, и тогда он сильно занят кодом; кто-то вообще ищет нестандартные вещи, например, чтобы герой просто рисовал на экране.
– Какие у вас дальнейшие планы?
Даша: Главное – мы не хотим оставаться локальным проектом. Именно поэтому мы всячески поддерживаем нашу волонтерскую сеть, которая так или иначе есть по всей стране.
Мы не хотим оставаться локальной школой, которая обучила 100 детей за все время своего существования, мы хотим дойти, условно, до каждого дома, чтобы в каждую школу пришел наш волонтер.
Дима: Мы хотим не просто научить детей программированию. Мы хотим, чтобы они с ранних лет знали, что могут создавать цифровые продукты. У нас в России есть сильные школы, которые учат программистов. Мы же хотим сделать акцент на создании чего-то цифрового как продукта.
Мы вот с ними игру делаем и учим их не только тому, как сделать игру – это одно. Нужно же еще сделать игру интересной другим детям, а это значит, что нужно привлечь их к тестированию, понять, что твоя точка зрения не единственная, и что продукт может быть успешным, а может быть и не успешным. Вот в эту сторону мы хотим их поворачивать немного.
Даша: Чтобы в будущем у нас создавались интересные проекты, чтобы мы не копировали, а придумывали сами. Поэтому мы учим детей не глубоко математическим знаниям, а тому, чтобы смотреть на свое желание как на продукт.