Поделитесь этой новостью/фото с друзьями в социальных сетях
Когда меня спрашивают, как определить «социальное предпринимательство», я вспоминаю одно известное дело в Верховном Суде, когда судья, поняв, что указать все причины, послужившие основой для его решения, невозможно, сказал: «Я просто понимаю, что это так, когда вижу подобный случай».
Также и с социальным предпринимательством — организации, определяющие свою деятельность как «социальное предпринимательство», стали настолько разнообразны, что я не рискну дать им всем одно общее определение. Вместо этого я покажу вам примеры социального предпринимательства и расскажу о некоторых его характерных признаках, которые помогут вам лучше понять, что это такое, и узнать, когда вы с ним столкнетесь.
Что же такое социальное предпринимательство?
На одном конце нашего спектра находятся организации, чаще всего называемые «социальным бизнесом». Это такие организации, как, например, Gebrueder Stitch — социальный стартап, производящий экологичные джинсы. Пока Gebrueder Stitch выступали с презентацией своего проекта на мероприятии, где я выступал экспертом, меня не покидала одна мысль — что такого «социального» в джинсах за 400 евро?
На самом деле, несколько вещей. Во-первых, несмотря на то, что Gebrueder Stitch могли бы получать больший доход просто закупая материалы, как делают почти все джинсовые компании, они подходят к этому процессу ответственно. Они используют только органический хлопок и ткань от поставщиков, в которых они уверены. Это значит, что каждая пара джинсов поддерживает фермеров, выращивающих хлопок, и рабочих, которые производят ткань.
Во-вторых, Gebrueder Stitch нанимает социально маргинализированных работников и платит им рыночную заработную плату — каждая пара джинсов сделана женщинами, которым трудно было бы найти иную работу, чтобы поддерживать семью. В-третьих, Gebrueder Stitch рассказывают своим покупателям о том, что их покупка более «ответственна», чем покупка обычных джинсов, в процессе изготовления которых часто используется детский труд.
Каждая из приведенных выше причин дает Gebrueder Stitch право называться социальным бизнесом, но это мог бы быть и обычный бизнес, который заботится об окружающей среде (как, например, Body Shop). Основное отличие заключается в том, что Gebrueder Stitch не имеет акционеров, которые получают долю прибыли. Ее не получают и основатели. Gebrueder Stitch инвестирует прибыль в новые социальные предприятия, включающие на сегодняшний день ресторан и пекарню, которые используют похожую социальную модель.
Еще одна, более распространенная модель
Иоаннис, сорокалетний греческий врач, занимается хотя и более традиционным, но инновативным социальным предпринимательством. Его проект — Alterniity — это виртуальная игра, диагностирующая ранние стадии болезни Альцгеймера. В настоящий момент игра является лучшим диагностическим инструментом на рынке (в группе из 5 000 подопытных диагноз успешно ставится в 85% случаях) и привлекает инвестиции и партнеров для расширения и развития.
Alterniity, подобно всякому бизнесу, видит возможности капитализации в улучшении существующих практик (в данном случае — диагностике болезни Альцгеймера). Но, в отличие от обычного бизнеса, Alterniity строит свою модель на долгосрочных сбережениях, полученных от оказания более эффективных услуг на относительно небольшом рынке, участники которого, как правило, не в состоянии платить — позиция, не применимая к «нормальному» бизнесу.
Главный «клиент» Иоанниса — это департамент здравоохранения, заинтересованный в его работе, потому что ранняя диагностика — это дополнительные годы нормальной жизни для тех, у кого обнаружили эту болезнь. В течение этих лет люди с таким диагнозом могут оставаться полноценными членами общества и правительство будет тратить меньше средств на их содержание.
В то время, как модель Иоанниса улучшает жизнь населения и является более распространенной в сфере социального предпринимательства, чем модные джинсы, она все еще является услугой, предоставляемой населению. Самой «социальной» в социальном предпринимательстве является модель, связывающая социальное предприятие с теми, для кого оно создано. Например, организации, работающие по такой модели, могут нанимать людей с ограниченными возможностями на работу — в этом случае, прогресс индивида является в той же степени «продуктом», как и то, что производится в процессе работы.
И, наконец…
В Alliance Industrial Union работают десятки людей с ограниченными возможностями — организация предлагает им обучение, работу и специальное жилье. В отличие от многих других людей, чьи возможности ограничены, работники Alliance Industrial Union каждое утро идут на работу, регулярно получают заработную плату и возвращаются домой вечером. Их воспринимают как обычных людей и они получают такую степень независимости, которая возможна в их ситуации.
Подобные программы улучшают качество жизни людей с ограниченными возможностями — особенно в странах, где традиционно им было особенно трудно интегрироваться в общество. Такие программы имеют и экономическое значение, поскольку люди с ограниченными возможностями становятся продуктивными членами общества — они могут зарабатывать и тратить деньги, платить налоги. Не удивительно, что такие модели социального предпринимательства часто привлекают государственные субсидии, т.к. государство осознает их потенциал в улучшении жизни и создании социального и экономического блага.
Во всех этих моделях социального предпринимательства, будь то джинсы, игры, диагностирующие заболевание, или работа для людей с ограниченными возможностями, можно выделить несколько общих тенденций.
Во-первых, у каждой организации есть миссия — создание социального блага. Бизнес сам по себе может быть частью миссии, но не причиной существования организации; скорее, он позволяет организации реализовывать ее миссию наиболее эффективно.
Во-вторых, социальное предпринимательство характеризуется тем, что инвестирует свою прибыль в создание еще большего социального блага, а не возвращает ее акционерам. Здесь нет акционеров и никогда не будет IPO. При этом многие социальные предприятия гордятся тем, что предлагают своим сотрудникам конкурентную заработную плату, и считают это важной частью своей стратегии — трудно нанять и удержать талантливого специалиста, если не платить ему.
Дно пирамиды
Наконец, и, возможно, это самое важное, большинство социальных предприятий ориентированы на Дно пирамиды (Bottom of Pyramid). Дно пирамиды — это примерно 4 миллиарда людей, живущих на грани или за чертой бедности. Это рынок, который хронически недополучает внимания — кто в здравом рассудке будет делать бизнес для бедных людей?
Это огромный рынок — в Восточной Европе (включая Россию) он оценивается в $458 миллиардов в год. Данная цифра репрезентирует более 250 миллионов людей.
Кто эти люди? Это молодые люди, старые люди, люди, с ограниченными возможностями, живущие в городах и деревнях. Это люди, о которых забыли и которых игнорируют, люди, которые живут на пенсии и не видят никаких преимуществ от перехода к капиталистическому рынку. Они тратят деньги на еду. Они тратят деньги на мобильную связь. Мобильные компании создали целые империи, предлагая решения для малообеспеченных слоев населения. Банки предлагают им небольшие кредиты. Это рынок, который мало кто рассматривает, оставляя его открытым для нового бизнеса — бизнеса, который, если ему удастся сделать жизнь этих людей лучше, будет естественным образом создавать социальное благо.
Вопрос в том, что делает жизнь этих людей сложной и какие есть решения, которые могут им помочь? Подобно приведенным в этой статье примерам, успешные социальные предприятия появились там, где их основатели смогли увидеть возможность для создания чего-то хорошего, и создали такую бизнес-модель, с помощью которой можно было сделать жизнь людей немного проще, немного дешевле и немного лучше.
Если вы думаете о том, чтобы стать социальным предпринимателем, подумайте о том, чтобы начать со Дна пирамиды. Поговорите со своей бабушкой. Поговорите с социологами и НКО, чтобы понять, что делает жизнь людей такой тяжелой. Затем придумайте решение, которое может им помочь, и делайте то, что у вас получается. Как уже было сказано, рынок огромен, конкуренции в нем почти нет, а социальные предприниматели часто получают гранты. Кроме того, если вы создаете такой бизнес, вы делаете мир, в котором живете, лучше. Большой рынок, небольшие риски, создание социального блага? Это звучит как очень хорошая причина, чтобы начать социальный бизнес.